Кожа, в которой я пишу
«Американское чтиво»: умная сатира на политкорректность
На цифровых платформах вышло «Американское чтиво» — режиссерский дебют сценариста Корда Джефферсона, выдвинутый на «Оскар» в пяти номинациях. Фильм о темнокожем писателе, который не хочет писать «черную литературу»,— редкий пример высказывания о расовом вопросе, которое вряд ли способно кого-то разозлить, зато может развеселить и активистов Black Lives Matter, и ненавистников политкорректности.
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
«При всем уважении я с этим справляюсь, значит, сможете и вы»,— иронизирует темнокожий профессор американской литературы Телониус Эллисон (Джеффри Райт) в ответ на реплику из аудитории: его белой студентке «некомфортно» видеть на доске так называемое «n-word» в названии рассказа Фланнери О’Коннор. Телониуса (для родных и друзей он Монк — неизбежное прозвище в честь единственного знаменитого тезки) раздражают избыточные внимание и щепетильность к расовому вопросу. Тираж его собственного романа не распродали за несколько лет: это интеллектуальная проза с отсылками к древнегреческой мифологии, но ведь от автора с таким цветом кожи литературный рынок ждет другого. Приехав на конференцию в Бостон, Телониус в завистливом раздражении слушает презентацию нового бестселлера, посвященного нищей жизни в гетто. И через пару дней отправляет своему литературному агенту рукопись под псевдонимом — повесть «Моя паталогия» (именно так, с ошибкой в названии), состряпанную из самых трагических и пафосных клише об афроамериканской жизни,— с целью потроллить издателей.
Главный герой романа «Уничтожение», по которому поставлен фильм Корда Джефферсона, списан его автором Персивалем Эвереттом с самого себя. Эверетт преподает в университете в Калифорнии (и в девяностые написал постмодернистскую переработку «Медеи» Еврипида), так что реалии издательского бизнеса изображены со знанием дела, а где-то наверняка не без мстительности. «Американское чтиво», как и роман-первоисточник,— сатира: соответственно, люди, с которыми приходится иметь дело Телониусу, представляют собой шаржированные типажи и в большинстве своем довольно глупы. Разумеется, белые издатели принимают «Мою паталогию» за чистую монету и на ура, из нее хотят сделать книжный хит сезона и оскаровский хит (из представленной в фильме галереи колоритных дураков отдельно отметим Адама Броуди в роли напыщенного голливудского режиссера). Теперь перед Телониусом непростой выбор: с одной стороны, шутка зашла слишком далеко, с другой — денег предлагают много и лишними они не будут.
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Фото: 3 Arts Entertainment; Metro-Goldwyn-Mayer
Дело в том, что сюжет «Американского чтива» делится на две части, и помимо сатирической линии о парадоксах так называемой политкорректности развивается еще мелодраматическая: там главный герой, приехав в семейный дом в Бостон, ищет деньги для ухода за больной мамой, пытается найти общий язык с братом и начинает роман с соседкой — одной из немногочисленных читательниц книг Телониуса. Понятно, что история про семью Монка иллюстрирует тезис самого героя: жизнь темнокожих американцев бывает разной. У семьи Эвереттов — роскошный дом в хорошем районе и еще дача на берегу моря, они очень далеки от реалий гетто, а жизненные сложности Телониуса обычно описываются выражением «проблемы белых людей».
Но драматургически две эти линии очень мало связаны, их события просто идут параллельно друг другу. Фильм довольно неловко распадается надвое, тем более что интонация у его подсюжетов совсем разная — в домашних сценах нет ничего похожего на, например, карикатурное заседание литературного жюри, в котором работает Телониус. Эта двойственность не мешает в первой половине «Чтива», но превращается в некоторую проблему ближе к концу: фарс про «Мою паталогию» сохраняет свой веселый цинизм, а вот в семейной драме появляются слащавые ноты, и фортепианный саундтрек Лоры Карпман на фоне диалогов звучит все сентиментальней.
К счастью, у Корда Джефферсона есть Джеффри Райт, который в «Американском чтиве» исполняет лучшую роль в карьере. Режиссер щедр к своему артисту: у Райта много крупных планов, на которых клокочущие эмоции он передает микродвижениями мимики. Есть наглядный урок актерского перевоплощения — когда по сюжету Телониусу нужно изобразить беглого уголовника (вымышленного автора «Моей паталогии»), у него меняется не только голос и выговор, но и пластика и взгляд. Это вполне «оскаровская» роль, хотя, по прогнозам экспертов, Райт уступит награду Полу Джиаматти, по совпадению тоже сыгравшего профессора средних лет в «Оставленных» Александра Пейна. Помимо «главной мужской роли» картина Джефферсона выдвинута еще в четырех номинациях, в том числе и как лучший фильм, в Америке у нее отличная пресса: экранизация романа, написанного больше 20 лет назад, явно оказалась в резонансе и с нынешней эпохой.
«Я вообще не верю в расы!» — жалуется Телониус своему агенту в начале фильма. «Проблема в том, что все остальные верят»,— убийственно точно замечает тот в ответ. Джефферсон перенес действие в наши дни, но ситуация не изменилась: все знают, что биологических рас не существует, но продолжают делить людей на белых и черных даже из лучших намерений. Вряд ли кто-то из показанных в фильме коллег Телониуса — респектабельной белой интеллигенции — лелеет идеи расового превосходства, и уж конечно, все они горазды поговорить о том, как важно «слышать черные голоса». Но в Монке культурная индустрия видит прежде всего цвет кожи: свой старый роман — в котором, по выражению автора, «черные только буквы» — Телониус обнаруживает в магазине в разделе «афроамериканской литературы».
Вполне осовременить сюжет, к сожалению, не получилось. Вслед за романом 2001 года фильм пародирует конъюнктуру эпохи расцвета гангста-рэпа (на экране телевизора мелькает фильм с Фифти Сентом), самая свежая из прямых отсылок — к фильму «Сокровище», который боролся за «Оскары» еще в 2010-м. Было бы интересно увидеть в «Американском чтиве» комментарий на тему таких фильмов, как, например, «Прочь» Джордана Пила. Или узнать, какую реакцию «Моя паталогия», звучно переименованная для публикации, вызвала в соцсети, ранее известной как твиттер. Но такие недочеты этому безусловно удачному фильму можно простить вслед за американской публикой и академиками «Оскара». Им через четыре года после протестов Black Lives Matter очень хотелось «услышать черный голос», который скажет, что можно немного и расслабиться. Даже если белые продолжают видеть в черных стереотипы: в конце концов, как догадывается герой «Американского чтива», из этого можно извлечь собственную пользу и последовать совету пушкинского книготорговца — если за рукопись дают деньги, то отчего ж не продать.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram