Принципиальная диспозиция

19 декабря президент России Владимир Путин приехал на расширенную коллегию Министерства обороны и, как считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, решил высказаться наконец от души. А в целом расширенная коллегия производила впечатление съезда победителей. Не рановато ли?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В том, что все сейчас в вооруженных силах подчинено одной идее, можно было убедиться уже в гардеробе помещения на Фрунзенской набережной: даже немолодые, мягко говоря, постпризывного возраста уборщицы были одеты в серые толстовки с надписью «Армия России».

В зале собрались между тем все высшие руководители государства, а не только армии. Так, до какого-то времени над непокрытыми головами военных виднелся, словно качаясь в глубоких серо-зеленых волнах, только один белый головной убор, но перед самым началом в своем куколе появился и патриарх Кирилл.

Надо сказать, участники мероприятия вели себя очень вежливо (нет, не как на плацу). Так, один фотокорреспондент сначала устроился прямо перед главой МЧС Александром Куренковым, а потом все-таки зачем-то спросил его:

— Ничего, что я так?

Все равно ведь не ушел бы.

— Ничего-ничего,— среагировал господин Куренков.

— Вам же не будет видно президента! — решил тогда до конца расспросить его фотокорреспондент.

— Главное, что мы его услышим,— успокоил Александр Куренков.— Все-таки вы сюда работать пришли.

Значило ли это, что все остальные пришли отдохнуть?

В первой части коллегии Владимир Путин, выступая, был похож на самого себя (не стоит понимать как однозначное признание того факта, что на сцене был двойник).

Все было по-военному просто, понятно и доходчиво. То, что говорил Верховный главнокомандующий, он так или иначе говорил и до этого. (Но случились и новые замечания.)

— За последнее время резко выросла и активность военного блока НАТО в целом. К нашим границам переброшены значительные силы из США, в том числе авиатехника,— рассказывал Верховный Владимир Путин.— Увеличилась численность войск альянса в Восточной и Центральной Европе. Финляндию, как мы знаем, уже втянули в НАТО. Планируется вступление Швеции.

То, что НАТО в результате двухлетних усилий (и это были усилия не НАТО, что вы) уже в 150 км от Петербурга,— да, уже не новость.

— Напомню,— отвлекался Владимир Путин от текста речи,— все мы хорошо знаем, в 1991 году обещали Горбачеву: нет-нет, ни дюйма на Восток... Ну вот, пожалуйста! Такие вот партнеры. Врут беззастенчиво, просто на каждом шагу! При этом агрессивный характер блока уже не скрывается за оборонительными формулировками. Мне в свое время говорили: это же не военный блок, у нас политическая организация! А пятую статью никто не отменял никогда. При этом агрессивный, как я уже сказал, характер не скрывается! В доктринальных документах США прямо закреплены претензии на глобальное превосходство.

Пожалуй, так оптимистично, как сейчас, Верховный главнокомандующий до сих пор не анализировал обстановку на фронте:

— Оценивая текущую ситуацию «на земле», на линии боевого соприкосновения, можно с уверенностью сказать, что наши войска владеют инициативой. По сути, мы делаем то, что считаем нужным, то, что хотим,— признался он.— Там, где нужно, там, где вы, командиры, в целом считают целесообразным придерживаться тактики активной обороны, это и происходит, а где нужно, мы улучшаем свои позиции.

Тогда все-таки пора бы уже взять Авдеевку. Или просто пока никто не хочет?

— Противник несет тяжелые потери и в значительной степени растратил резервы,— продолжал президент,— пытаясь показать своим реальным хозяевам хоть какой-то результат своего распиаренного так называемого контрнаступления! Кстати говоря, и миф о неуязвимости западной военной техники также рухнул. Все попытки, как говорили на Западе, нанести нам военное поражение, стратегическое поражение разбились о мужество и стойкость нашего солдата, столкнулись с возросшей мощью наших вооруженных сил, потенциалом отечественной промышленности и оборонных производств.

Между тем были системно, надо сказать, перечислены проблемы, и они не мелкие:

— Так,— заявил Верховный главнокомандующий,— нужно серьезно перестраивать работу системы связи, на порядок эффективнее применять современные средства ведения разведки, целеуказания и контрбатарейной борьбы. Наращивать возможности нашей спутниковой группировки не только в зоне спецоперации, но и на глобальном уровне. Предстоит серьезно увеличить выпуск и поставки высокоточных снарядов, беспилотников разных типов... Требует совершенствования и работа ПВО. Конечно, наши известные системы — «Панцири», «Буки», С-300, С-400 — работают безотказно, они лучшие в мире без всякого преувеличения.

Но и лучшее в мире требует, как выяснилось, улучшения.

— То, на что мы раньше не обращали внимания, считали, что это какая-то мелочь, какая-то фанера и так далее, какие-то маленькие дрончики, которые летают... Нет, оказалось, что и это наносит ущерб, и это нельзя ни в коем случае пропускать! — добавил Владимир Путин.

Те, кто на поле боя, вряд ли считают это мелочью.

— Что здесь, в этой аудитории, говорить... Мы понимаем, что такого опыта ведения современной вооруженной борьбы, как армия России, в мире уже никто не имеет,— констатировал Верховный главнокомандующий.

Кроме все-таки украинской армии.

На Донбассе примут близко к сердцу и вот эти слова:

— Все участники спецоперации — военнослужащие-контрактники, добровольцы, мобилизованные граждане, бойцы отдельных формирований, ополченцы Донбасса, чей боевой путь начался еще в 2014 году,— повторю, все защитники России, семьи наших павших героев, наших товарищей должны получить равные гарантии. Это принцип справедливости и ратного братства.

После Владимира Путина с обширным докладом выступил министр обороны Сергей Шойгу. Из доклада следовало, если вкратце, что российская армия — лучшая армия в мире.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Обычно на таких совещаниях Владимир Путин выступает с заключительным словом, комментируя доклад, или следующая часть проходит в закрытом режиме. Или то и другое органично совмещается.

Сейчас вторая часть выступления Верховного главнокомандующего по своему содержанию также претендовала на то, чтобы быть закрытой. Сразу скажу почему. На ней Владимир Путин признавал свои ошибки. То есть это не было, конечно, самобичевание. Но тем не менее.

И тем не менее она оказалась открыта.

А до этого Владимир Путин на глазах у зала переговаривался сначала с начальником Генерального штаба Валерием Герасимовым, затем еще дольше — с министром обороны Сергеем Шойгу.

— Как обычно, перед тем как завершить, я скажу несколько слов,— предупредил он.— Вряд ли это будет что-то совсем новое. И тем не менее с учетом ситуации, в которой мы живем, трудимся, воюем (это, кстати, готовый предвыборный слоган: «Трудимся, живем, воюем!».— А. К.), не сказать об этом тоже было бы неправильно.

И Владимир Путин вернулся к тому, из-за чего все это началось.

Это не дает ему покоя. Он до сих пор хочет быть правильно понятным.

— Давайте вспомним, что сразу же после развала СССР Запад самым активным образом начал работать и в России, и с нашей «пятой колонной», вокруг которой мы все время прыгали, гладили их по голове, уговаривали, настраивали на какой-то патриотический лад,— сообщил господин Путин и понял, похоже, что это все же перебор, и продолжил: — Неважно! Там разные люди есть, не будем всех мазать одной краской.

Противник (и это, конечно, не Украина), по его словам, сразу после развала Советского Союза начал изнутри и снаружи работать против уже России, а не СССР:

— Почему? А потому что всегда считали, что Россия, утратив такой потенциал, уже никогда не вернется на свои прежние геополитические позиции и не будет представлять какой бы то ни было угрозы...— тут последовала небольшая заминка, ибо не в его интересах было представить дело так, что Россия стремилась кому-то, а еще лучше всем угрожать.— Как конкурент... Хотя бы как конкурент! Россия в политическом плане — конечно, все это тоже хорошо знают — делала упор на юго-восток Украины. Почему? Потому что это российские исторические регионы, там проживают русские люди фактически, что бы ни стояло у них там в паспорте. У них единственный родной язык — русский, вся культура, традиции — русские, все… Это наши люди!

Владимир Путин до сих пор так откровенно не говорил, что Россия тоже системно годами работала по Украине.

— Мы всегда делали упор на эту часть Украины,— тем не менее продолжал он,— и это имело важные внутриполитические последствия, потому что не позволяло это крайним националистам добиваться реальной власти легальными политическими средствами. Всегда те политические силы и те политические лидеры, которые претендовали на высшие посты в государстве, должны были учитывать мнение избирателей юго-востока Украины, всегда. Без них невозможно было прийти к власти!

Россия, по словам Верховного главнокомандующего, много лет старалась противостоять дипломатической и политической агрессии Запада мирными и даже где-то возвышенными средствами:

— По бросовым ценам энергоносители продавали, кредиты, кооперация... Все делали, поверьте, все делали для того, чтобы, набравшись терпения, выстроить отношения! Нет, Запад с упором на эти активные, агрессивные националистические силы на Украине просто не оставил нам никакого шанса!

Но выяснилось, что и Запад ничего не может сделать с голосующим и голосующим электоратом:

— Невозможно было легальными средствами добиться окончательно своих целей и перетащить всю Украину на свою сторону (Владимир Путин имел в виду сейчас именно Запад.— А. К.). Не получается! Есть этот юго-восток, который приходит на выборы и голосует за тех, кто говорит о необходимости хороших отношений с Россией! Вот что происходило в реальной жизни. Не получается, из десятилетия в десятилетие никак не получается! На что пошли в конце концов? На госпереворот!

Тема госпереворота так до сих пор и переворачивает самого Владимира Путина:

— Да, конечно, там масса была проблем на Украине: внутренних, экономических, социальных, несправедливостей много. Но зачем же госпереворот?! «Идите на выборы»... О чем нам все время говорили: «Только политическими средствами, только так, только в рамках Конституции»!.. Где все это?! — воскликнул он.

Казалось, Верховный главнокомандующий — на пределе искренности. И нельзя утверждать, что это было не так.

Судя по всему, он действительно именно таким образом понимает происходившие события, и этим ценно было то, что он говорил именно здесь и сейчас. До сих пор Владимир Путин не разбрасывался на эти подробности. И теперь картина получалась не такой линейной, как обычно.

— Неохота здесь... камера работает... жесты определенные показывать, да? — спрашивал он зал.— Но вы понимаете, какие жесты мне сейчас хочется показать!

Да, уж они-то понимали как никто. Кукиш в худшем случае.

— Вот что они нам показали,— кивнул Владимир Путин.— Поняли, что окончательно свинтить Украину под себя исключительно политическими средствами не удается, воспользовались промахами, просчетами тогдашнего руководства Украины...— и совершили госпереворот! Непонятно зачем, просто чтобы решить проблему раз и навсегда, и все!

Не очень понятно все-таки, почему Владимир Путин так озабочен во всех своих речах этим госпереворотом. Вся мировая история состоит из переворотов — и ничего, все так или иначе признаны и пройдены. Советский Союз тоже возник, как известно, в результате госпереворота — и границы его много лет были нерушимы.

Дело тут, конечно, в том, что с представлением о том, что госпереворот незаконен с точки зрения законодательства, не поспоришь, а значит, его можно использовать как знамя. Вот оно и колышется на ветру всех этих многомесячных объяснений.

— В этом смысле, конечно, они добились своих целей,— продолжал Владимир Путин.— Нам ничего не оставалось, как поддержать Крым, иначе бы там резню устроили. Но возникла проблема Донбасса. Вы же знаете, мы спокойно старались договориться!

И даже вот что он рассказал на словах, которых раньше тоже не произносил:

— В целом мы были готовы к тому, чтобы на определенных условиях, прописанных в Минских соглашениях, постепенно восстановить территориальную целостность Украины, включая Донбасс,— на определенных условиях, с тем чтобы не подвергать опасности людей, которые там проживают, чтобы там были созданы необходимые условия и гарантии их безопасности. В этом весь смысл Минских соглашений!

Это подразумевалось, но не произносилось. Но так это и было. Владимир Путин долго не принимал Донбасс, и хорошо ли было по отношению к Донбассу признаваться в этом?

— Если бы украинские власти и хозяева на Западе пошли на это...— продолжал он.— На реализацию, на имплементацию этих договоренностей, все постепенно — я думаю, искренне говорю (все-таки он до конца не был уверен в этом.— А. К.) — постепенно бы все срослось! Но они не пошли на это, они сразу же развязали там фактически войну прямо в 2014 году!

Все бумажки были отброшены, и теперь было даже странно, что вдруг именно теперь Владимир Путин говорил все это. Возможно, так получалось потому, что он и сам ощутил перелом на фронте и мог позволить себе великодушно анализировать ситуацию с позиции силы и признаваться в том, о чем раньше молчал.

— Я говорю откровенно! — настаивал Верховный главнокомандующий.— На самом деле для тех, кто участвовал в этих событиях, не секрет никакой: мы не делали ничего, но постепенно были вынуждены втянуться, чтобы людей защитить, чтобы их там всех не истребили. Вот с чего это начало происходить!

Вот именно так, именно так все и было: втянулись незаметно для себя.

— Запад, особенно там, за океаном... Они с удовольствием за этим наблюдали...— продолжал Владимир Путин.— В этом смысле они, конечно, если можно так сказать, нас переиграли!

Еще одно признание. Причем признание своей ошибки. Если переиграли, то это, конечно, проигрыш, результат ошибок.

Да, сегодня был особенный день.

Но в этом была, конечно, и, так сказать, горькая ирония: нас переиграли, потому что мы были честными и верили вам. В этом и состояла главная ошибка.

— Использование этой агрессивной позиции вынуждало нас на какие-то ответные действия. А потом просто отказались от всяких Минских соглашений, публично об этом сказали, а потом и западные лидеры не постеснялись об этом публично сказать: что это была просто «завеса», для того чтобы возрождать или, наоборот, даже не возрождать, а строить современные вооруженные силы Украины...— добавил Владимир Путин.— Для чего? А вот это вторая часть марлезонского балета. Для того чтобы втащить Украину в НАТО!

Эта тема не обещала ничего нового. Впрочем, появились новые выражения:

— И мне так все время говорили: чего ты боишься, сейчас же мы их не возьмем. Я говорю: сейчас, а завтра? И когда это завтра наступит? Через год, через два? С точки зрения исторических перспектив и стратегических интересов российского государства даже через десять, через 15 лет это неприемлемо! Что такое «сегодня нет»? А завтра?! Цель однозначно — втянуть Украину в НАТО! Вспомним, я сейчас только с трибуны говорил, мы уже постоянно об этом говорим, в 1991 году еще сказали: ни дюйма на восток. Хрена с два «ни дюйма» — вот они, уже у нашего забора, здесь торчат!

Владимир Путин между тем обнадежил какое-то количество людей:

— Руководство Соединенных Штатов и НАТО говорят: если сейчас на Украине Россия победит, то следующие — страны НАТО. Да зачем нам эти страны НАТО?! Они нам никогда нужны не были — и сейчас не нужны, и в будущем нужны не будут!

И еще раз Владимир Путин признал свое поражение:

— Соединенные Штаты, решив свои задачи текущего плана, оторвав, как они считают, Украину, разорвав отношения России с Европой, в этом плане они добились того, чего хотели, к сожалению! Просто мы по-другому себя вести уже не могли — или нужно было сдать все и смотреть, как они чавкают, съедая все подряд, наше, исконно российское! Мы не могли так поступить, и они понимали, что мы не можем поступить, но делали специально!

И правда, вряд ли США могут делать что-то непреднамеренно.

— А безвольная, бесхребетная генерация сегодняшних политиков в Европе не может этому противостоять, имея в виду колоссальную зависимость в средствах массовой информации, в экономике, в политике,— анализировал Верховный главнокомандующий.

— Что точно мы будем делать — это мы будем отстаивать свои интересы. Потому что то, что Штаты сделали в Украине (о боже, он сказал «в Украине»! — А. К.), я сейчас рассказывал,— по сути, они не дали, лишили нас шансов нормальным, политическим образом выстраивать отношения с этой страной. Они действовали и пошли, как у нас в народе говорят, простите за моветон, по беспределу просто!..— продолжал он анализировать.— Просто вынудили нас отвечать на этот беспредел!

Под конец Владимир Путин озвучил еще одну новую мысль (во всяком случае сформулировал ее сжато):

— Единственным гарантом суверенитета и территориальной целостности Украины была Россия. Россия, когда создавала Советский Союз, передала просто так вместе с населением огромные исторические территории, российские, огромный потенциал и вкладывала колоссальные ресурсы во всю эту территорию! Западные земли Украины? — с удовольствием разъяснил президент.— Мы же знаем, как Украина их получила. Сталин отдал после Второй мировой войны. Отдал часть польских земель, Львов и так далее, несколько областей крупных — там 10 млн человек проживает! Чтобы не обижать поляков, компенсировал их потери за счет Германии: отдал восточные земли Германии, Данцигский коридор, да и сам Данциг. Часть отобрал у Румынии, часть у Венгрии — все отдал туда, в Украину!

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Тут уж Владимир Путин и сам бы себе не простил, если бы не попытался столкнуть лишний раз украинцев и поляков:

— И люди, которые там живут, многие во всяком случае, я знаю это наверняка... 100%!.. Они хотят вернуться на свою историческую родину! А те страны, которые потеряли эти территории, прежде всего Польша, спят и видят вернуть! В этом смысле только Россия могла быть гарантом территориальной целостности Украины. Не хотят — не надо! Мы мешать не будем, но свое не отдадим...

Тут, совсем уже закончив, Верховный главнокомандующий словно вспомнил, к кому он обращается в зале, и вдруг произнес:

— У вас сейчас все есть. И Родина ждет от вас отдачи.

То есть Авдеевку им надо брать.

Андрей Колесников