Помилуй мать

В начале недели президент Владимир Путин предложил «подготовить и принять» решения «об амнистии некоторых категорий женщин». Это произошло после встречи главы государства с членами Совета по правам человека. Тем не менее ни президент, ни члены совета пока не уточнили, какие именно статьи нужно выдвигать на амнистию. При этом ФСИН на фоне специальной военной операции перестала публиковать статистику о количестве заключенных, и неизвестно, какое количество человек может попасть под амнистию. “Ъ” обсудил с экспертами возможные условия амнистии и выяснил, кого могут освободить в первую очередь.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В понедельник, 4 декабря, члены Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) в режиме видеоконференции встретились с президентом Владимиром Путиным. Тогда же правозащитница, журналистка Ева Меркачева подняла вопрос об условиях заключения женщин, лишенных свободы: «Много говорится про то, что нужно поддержать желание женщин рожать. Но если рожает заключенная (в следственном изоляторе.— “Ъ”), то ее возвращают из больницы в СИЗО через два часа. У нас были такие прецеденты, буквально недавно в Москве произошел: женщина родила, через два часа ее отправили в СИЗО, она восстановиться не смогла. Ребенка оставили при этом в больнице, она его не видела много-много дней. Получается, что маленький человек вообще с мамой не общается первые важные не только часы, но и дни». Схожая ситуация и в колониях: «Если женщина находится там с ребенком (это возможно до достижения ребенком трех лет.— “Ъ”) и ребенок заболел, то ребенка забирают и увозят в больницу, где он может быть и месяц, и больше. Маму вместе с ним не кладут, а все потому, что конвоя нет, а без конвоя отказываются этих женщин класть. То есть, получается, наказывают таким образом общество и государство вот этих несчастных детей».

Госпожа Меркачева попросила главу государства помиловать женщин с детьми, отбывающих наказание за ненасильственные преступления, а также всех женщин, впервые осужденных за такие преступления, «по делам которых нет потерпевших или те не против их освобождения».

«Я уверена, что этот шаг милосердия со стороны государства многое изменит для всей страны»,— заключила журналистка.

«Что касается женщин в местах лишения свободы, примеры, которые вы привели, убедительные,— согласился Владимир Путин.— И думаю, что надо подготовить и принять соответствующие решения, в том числе и по амнистии некоторых категорий женщин, которые находятся в местах лишения свободы». Глава СПЧ Валерий Фадеев уточнил, что пока «никаких сроков и планов нет», но «идея (амнистии.— “Ъ”) находится на обсуждении». По его словам, «основной вопрос — как смягчить положение осужденных за нетяжкие преступления женщин с детьми».

В беседе с “Ъ” Ева Меркачева пояснила, что обращалась к президенту с просьбой о помиловании таких женщин, так как «решение о помиловании принимается главой государства самостоятельно, а решение об амнистии принимает уже Госдума». Тем не менее правозащитница не исключает возможности одновременного помилования женщин и проведения амнистии — и сама «надеется именно на нее».

Госпожа Меркачева заявила “Ъ”, что «за решеткой» сейчас находится «около 45 тыс. женщин». По ее мнению, амнистия могла бы коснуться примерно 25 тыс. заключенных: «В первую очередь это женщины, которые содержатся в колониях вместе с детьми, а также женщины, которых дети ждут на свободе. Вторая категория — женщины, которые впервые попали за решетку за ненасильственные преступления».

Некоторое представление о количестве заключенных женщин можно получить, изучив сведения о вынесенных приговорах, говорит управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин. «По всем составам преступлений в 2022 году было осуждено почти 85 тыс. женщин, из которых примерно 4,5 тыс. были беременны или имели детей в возрасте до трех лет,— рассказал он “Ъ”.— Наиболее распространенные преступления небольшой тяжести, которые совершают женщины,— неуплата алиментов, кража, оборот наркотиков без цели сбыта, фиктивная регистрация иностранцев по месту жительства». Комментируя предложение об амнистии, господин Добрынин заметил: при проработке законопроекта необходимо учитывать, систематически ли занимается осужденная преступной деятельностью. «Законодательство должно изменяться в сторону более широкого применения наказаний, не связанных с изоляцией от общества,— добавил адвокат.— В этом случае даже в отношении осужденных женщин, имеющих детей, могут исполняться приговоры и реализовываться уголовная ответственность, но женщины не лишатся возможности полноценно воспитывать ребенка».

Консорциум женских неправительственных объединений отметил, что в диалоге Евы Меркачевой и Владимира Путина не были указаны конкретные статьи УК, поэтому об условиях амнистии «можно только порассуждать».

«Скорее всего, имелись в виду преступления небольшой тяжести со сроками наказаний до трех лет,— предполагают в консорциуме.— Государство действительно может прийти к мысли, что женщин нужно освободить, чтобы они демографию повышали».

Исследовательница из проекта «Женский срок» (изучает проблемы женщин-заключенных) Саша Граф подтверждает, что актуальной статистики по заключенным «нет уже несколько лет», но по прошлым годам можно предположить, что женщин «приблизительно 30 тыс. в колониях и еще какое-то количество в СИЗО». Матерей с детьми до трех лет в колониях приблизительно 300–350 человек, предполагает исследовательница, а вот данных о беременных в СИЗО и колониях нет вообще. Госпожа Граф отмечает, что заключенные женщины могли бы передать ребенка в детский дом, но предпочитают оставлять их с собой в колонии. Чтобы после освобождения забрать ребенка из детдома, необходимо «выполнить целый ряд условий, например наличие работы или собственного жилья, которые после заключения непросто реализовать без поддержки». По ее мнению, именно таких женщин и может коснуться амнистия в первую очередь: «У нас следующий год — Год семьи. Плюс вопрос о том, гуманно ли отправлять за решетку беременных женщин и женщин с маленькими детьми, давно обсуждается и хорошо укладывается в патриархальную повестку».

При этом исследовательница считает необходимым обсудить вопрос об амнистии для женщин, «которые сидят в результате обороны после домашнего насилия». Напомним, в начале декабря Консорциум женских неправительственных объединений и социолог Светлана Жучкова представили доклад о правоприменении ч. 1–3 ст. 111 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью, где потерпевшие остались живы). Анализ приговоров, вынесенных в 2011–2022 годах, показал: 79% женщин, применивших насилие к мужчинам, пояснили суду, что пытались защититься. И в 43% таких случаев суд действительно признал поведение потерпевшего мужчины противоправным, а в 16% — аморальным (см. “Ъ” от 1 декабря). «Тут нужна в принципе другая квалификация. Как и для уголовных статей о наркотиках, по которым женщин часто подставляют»,— уверена госпожа Граф. Впрочем, исследовательница считает, что в условиях «обвинительного уклона» судопроизводства «трудно реализовывать амнистию, которая бы отвечала конкретным задачам». «Нужно, чтобы изначально было верно определено: тяжкое или нетяжкое, насильственное или ненасильственное преступление совершила женщина,— считает Саша Граф.— Сама по себе амнистия, если она произойдет, позволит выпустить какое-то количество женщин из колоний, но это будет довольно хаотично. Но, конечно, лучше так, чем никак».

«По тем критериям, которые сейчас обсуждают, под амнистию не попадут женщины, осужденные за превышение самообороны, которые спасались от домашнего насилия, так как это уже "тяжелые" статьи. Поэтому так нужен закон о домашнем насилии»,— говорит директор благотворительного фонда «Протяни руку» (занимается помощью заключенным женщинам) Наталья Костина.

По ее данным, детей в колониях вместе с матерями должно быть чуть меньше 300 — «и эта амнистия, если она дойдет до логичного завершения, будет именно амнистией в пользу детей». Также она добавляет, что «практически у каждой женщины есть ребенок на воле», так что более массовая амнистия могла бы помочь и им. Впрочем, госпожа Костина видит позитивные изменения уже сейчас: по ее словам, все больше женщин с детьми до 14 лет освобождаются по 82-й статье УК РФ (отсрочка отбывания наказания).

Отдельно эксперт задается вопросом, «куда пойдут все эти женщины» после амнистии: «Что выйдут — это хорошо. Но надо подумать, что им дальше делать, как налаживать свою жизнь и жизнь ребенка на воле, где жить и работать. Нужно разработать систему поддержки и помощи для них».

Глава думского комитета по делам семьи Нина Останина (КПРФ) сообщила “Ъ”, что точно поддержит проект амнистии, если таковой будет вынесен на рассмотрение Госдумы: «В последний раз амнистия была в 2015 году, поэтому пора для новой уже настала. Женщин с детьми, тем более отбывающих наказание за ненасильственные преступления, нужно освобождать в первую очередь». Госпожа Останина уверена, что самого факта «перемещения в колонию» для большинства женщин достаточно для раскаяния и осознания вины, а их дальнейшее пребывание в колонии только подрывает социальные навыки и здоровье: «Чем меньше женщины проведут времени в заключении, тем быстрее смогут вернуться к нормальной жизни и воспитывать своих детей».

Полина Ячменникова