На прошлогодней биеннале в Сан-Паулу Сергей Шеховцев отдувался за все современное искусство России — там показывали его инсталляцию "Кинотеатр": несколько рядов зрителей в темном зале — все вырезано из поролона. Поролон — это и прозвище-псевдоним, и фирменный материал художника, из которого он при помощи обыкновенного канцелярского ножа вырезает свой рыхлый и пористый мир, раскрашенный в кислотные цвета акриловым спреем. Поролоновая скульптура — есть в этом какое-то противоречие: ведь под скульптурой обыкновенно понимается нечто тяжелое и твердое, а в таких статуях какая тяжесть — одна сплошная нежность. Сюжеты местами идиллические (поролоновая дамочка на музейной банкетке перед картиной), местами эротические (поролоновые рельефы с девушками по вызову из журнальной рекламы). И даже нечто почти классическое: голый поролоновый парень, вытаскивающий из своей пятки что-то вроде занозы, только вот поролоновый попугай прилетел к нему на плечо явно из другой оперы. Впрочем, это только художники-авангардисты были зациклены на фактуре материала. Поставангардистам в материале главное — смысл. А каков смысл поролона — начинка для диванов. Вот из этих отходов общества потребления Сергей Шеховцев заново воссоздает окружающую действительность, удивительным образом смешивая иронию с лирикой. Так что и нынешний проект под названием "Цветаево" можно понимать и как пародию на мечту обывателя о рае — над поролоновыми ирисами, анемонами и орхидеями в горшочках кружат в воздухе, как пчелы, поролоновые человечки, и как возвышенную ботаническую поэму. Недаром все посвящено Марине Цветаевой и ее стихотворению "Сад".