Путеводный маньяк
На платформе KION начался показ восьмисерийного триллера «Замаячный». Снятый Андреем Либенсоном еще в 2019 году, он, именовавшийся тогда «Ничьей землей», не удовлетворил «Первый канал» и четыре года пролежал «на полке». Михаил Трофименков, посмотрев первые две серии, засомневался в том, что «Замаячного» стоило с пресловутой полки снимать.
Провинциальная действительность в «Замаячном» предстает в перспективе причудливой, но неоригинальной
Фото: Кинокомпания Точка
Провинциальная действительность в «Замаячном» предстает в перспективе причудливой, но неоригинальной
Фото: Кинокомпания Точка
Единственное, что придает «Замаячному» хоть какую-то комичную оригинальность, это зашкаливающий пафос закадровых размышлений героини. «Какой смысл в черном горе, в леденящем душу страхе? Неужели это послание свыше, чтобы чему-то нас научить? Но чему? Урок ли это? Задание? Испытание? Но что нам надо сделать, чтобы преодолеть это испытание? Преодолеть свой страх?»
Вот какими, оказывается, вопросами задаются в служебное время следователи прокуратуры по особо важным делам, командированные в криминальный поселок Замаячный, в народе именуемый Ямой, расследовать серийные убийства девушек. А мы-то думали, что им положено напряженно просчитывать, почему у жертв выколоты глаза и кто надоумил наркомана Кащея зайти «двинуться» именно в тот дом, где нашли три трупа. Ну в крайнем случае беспокоиться, какими проблемами для следственной группы обернется опознание одной из жертв как дочки мэра. Но нет, Катя Мазурова (Татьяна Чердынцева) все больше о возвышенном, о «леденящем душу страхе» и «посланиях свыше».
Может быть, девушка просто не ту стезю выбрала, пойдя на юридический? Может, стоило пойти в Литературный институт и сочинять неодекадентские или богоискательские стихотворения в прозе. Тем более что Катя отягощена еще и таким незаменимым для следователя-«важняка» качеством, как провалы в памяти. Вздрагивает вдруг: ой, где это я нахожусь? В морге, милая, в морге. Нет-нет, ты не на прозекторском столе, а на вскрытие приехала.
Непосредственный начальник, само собой, не только не видит в Катином поведении ничего причудливого, а напротив, умиляется, что барышня записывает в блокнотик буквально каждое его слово. Точно так же само собой разумеется, что Катя, родившаяся как раз в Замаячном, пережила в 1990 году — а основное действие датировано 2001 годом — неизбытую психологическую травму. Тогда некий маньяк за одно лето порешил семерых девушек, а теперь, видать, вернулся.
Вообще, и без присутствия маньяка сохранить себя в Замаячном было непросто. Вокруг шныряют деревенские дурачки, иконописные бабки, видящие в дембеле-«афганце» Сереже (Алексей Бардуков) демона. Даже численность населения определить непросто: то ли пять, то ли десять тысяч беженцев, бомжей и уголовников. «Тут стволов не боятся, все битые-перебитые». Сережа, ставший коллегой Кати, тоже вызывает некоторые сомнения. Чем все обернется в дальнейших сериях, видно будет, но вряд ли маньяк он — лично я ставлю на полицейского психиатра (Аркадий Коваль) с масляной улыбкой.
Судя по многочисленным отечественным сериалам об охоте на маньяков, следователей по серийным делам в РФ отбирают по двум критериям. Во-первых, они должны быть выходцами из самых угрюмых и лютых закоулков необъятной Родины. А во-вторых, пережить, соприкоснувшись в детстве с криминальным злом, неизлечимую травму. Вообще, в мировой традиции служители закона часто испытывали психические трудности, но только благоприобретенные в процессе ежечасного общения со злом. И только в последние годы — а в России особенно интенсивно — показываемые на экране органы стали целенаправленно комплектовать законченными психопатами.
Если не знать, что «Замаячный» снят четыре года назад, его можно было бы счесть — само название на это намекает — подражанием очень недурному сериалу Душана Глигорова «Хрустальный» (2021), где такой же дерганый следак возвращался ловить изверга в депрессивный город своего детства. Или даже великолепной и невыносимой в своей красивости «Косе» (2021) Игоря Волошина, где аж два ментальных инвалида — следователь и журналистка — рыскали за калининградским маньяком. Но мы, кажется, столкнулись с парадоксальной ситуацией, когда сериал, кажущийся убогой и вторичной коллекцией клише, куда интереснее разработанных другими режиссерами, на самом деле предшествовал и «Хрустальному», и «Косе». Этакая «лента Мебиуса» в сфере масскульта: имитация опережает оригинал.