Традиционный вопрос о том, чего следует ждать от власти, никогда не был столь актуален, как сейчас. По причине вооруженных столкновений в Москве, спровоцированных в воскресенье, страна оказалась на распутье не только политическом, но и экономическом. Очевидно, однако, что экономический курс — вне зависимости от исхода событий — подвергнется серьезной корректировке. Поскольку победа формально пропарламентских сил маловероятна, рассмотрим варианты экономической политики российской исполнительной власти в условиях практической ликвидации организованной оппозиции в столице.
Собственно вопрос следует сформулировать так: станет ли в обозримой перспективе правительство единственным центром, принимающим важнейшие экономические решения? По мнению целого ряда специалистов, близких к президентским и правительственным кругам, на такой вопрос следует ответить скорее утвердительно. С точки зрения этих экспертов, однозначная победа президента в Москве будет иметь почти немедленный эффект в регионах в качестве фактора "морального давления" на тех из них, кто, подобно Татарстану — играя на противоречиях в центре, — в последние два года пытался добиться расширения своей экономической самостоятельности. Не отрицая в принципе перспективы пересмотра системы разделения полномочий федерального центра и регионов, представитель российского правительства неофициально прокомментировал ее следующим образом: "В условиях президентского правления правила игры уже будем определять мы". Тем не менее, даже наиболее непримиримо настроенные сторонники централизма в правительстве вынуждены признать, что и после полного крушения федерального парламента позиции сепаратистски настроенных регионов ухудшатся незначительно. Ослабленный госаппарат в Москве вскоре предпочтет откупиться от региональных элит, согласившись на расширение их полномочий в области регулирования вопросов налогообложения, внешнеэкономических связей и земельных отношений.
Несмотря на спорность предположения о готовности центрального правительства навязать регионам свой вариант разделения компетенции в области экономической политики, более радикально настроенное окружение Егора Гайдара и Бориса Федорова считает установление президентского правления "уникальным шансом" в кратчайшие сроки провести необходимую структурную перестройку экономики и беспрепятственно завершить реформу отношений собственности в России. По словам одного из руководителей Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий, "сейчас мы наконец-то получили те политические условия, о которых могли только мечтать в прошлом году и которые нам так и не удалось обеспечить два года назад — в самом начале реформы". По его мнению, быстро сформировавшаяся оппозиция, сумевшая снискать поддержку у руководства Верховного Совета, сделала невозможным принятие правительством и президентом необходимых, но непопулярных мер, связанных с реализацией закона о банкротстве — важнейшей составной частью механизма структурной реформы. Рост безработицы и социальной напряженности в этом случае угрожал самому существованию правительства, не имевшему адекватных инструментов нейтрализации негативных проявлений социального протеста. "Теперь у нас есть необходимые предпосылки для того, чтобы попытаться повторить путь Чили", — заявил высокопоставленный чиновник в приватной беседе с корреспондентом Ъ ранее, чем за сутки до обострения ситуации в Москве.
Подобный оптимизм разделяют далеко не все. "Те, кто надеется на то, что федеральному центру удастся 'продавить' свои решения в регионах, не учитывают факта существования Совета Федерации", — полагает специалист одного из аналитических центров администрации президента. Во взаимоотношениях "Центр — регионы" федеральному правительству будет противостоять не один регион в каждом отдельном случае, а все более сплоченное объединение региональных элит, получившее свой собственный организационный центр. "Фактически можно говорить о формировании параллельного центра власти, которое ускорено развалом парламента и общим кризисом в федеральных структурах управления", — считает эксперт управления по работе с территориями и представителями президента. По его оценкам, возникновение ситуации, позволяющей в обозримом будущем российскому центру единолично определять экономическую политику в стране, маловероятно: у субъектов федерации появляется координирующий орган, который вскоре предпринимает попытку выработки единых позиций субъектов федерации по экономическим вопросам. Очевидно, что из-за существенных экономических различий сформулировать единую позицию по широкому кругу вопросов регионам будет практически невозможно. Наиболее вероятно создание общей платформы по самым актуальным направлениям экономической политики: бюджетному регулированию, налоговой политике, недропользованию, регламентации внешнеэкономических связей. Неизбежный конфликт интересов, сопровождающий процесс выработки единой позиции регионов в диалоге с центром, рассматривается специалистами правительства как уязвимое место Совета федерации. "Мы постараемся сыграть на региональном эгоизме. В любом случае согласительный порядок принятия решений даст нам возможность отстоять свои интересы", — считает один из экспертов правительственного Рабочего центра реформ. Не считает ли он, что Совет федерации очень будет напоминать Верховный Совет? — "Во главе его никогда не будет Руслана Хасбулатова".
ОТДЕЛ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ