В прокат вышел криминальный триллер «Взломщик» (The Locksmith) Николаса Харварда — незатейливая вариация на старую добрую тему «последнего дела». Тому, что оно в этом фильме заканчивается на удивление благополучно, не получилось порадоваться у Юлии Шагельман.
Золотые руки слесаря Миллера Грэма (Райан Филипп) не очень помогают ему управлять собственной судьбой
Фото: Golden State Films
Золотые руки слесаря Миллера Грэма (Райан Филипп) не очень помогают ему управлять собственной судьбой
Фото: Golden State Films
Все мы, посмотревшие в своей жизни некоторое количество криминальных фильмов, знаем, как это бывает. Хороший парень соглашается на плохую работу — из самых благородных побуждений, конечно, но что-то идет не так, и хороший парень оказывается за решеткой. Он выходит, преисполненный намерений больше никогда не ступать на кривую дорожку, но соглашается пойти на еще одно, самое распоследнее дело самый распоследний раз, и все, разумеется, снова идет не так. Эту песню из репертуара радио «Шансон» можно легко угадать с одной ноты, и только киногерои в своих киномирах до сих пор не уразумели, что на последнее дело не надо соглашаться ни за что и никогда, потому что ни к чему хорошему это не приведет.
В случае «Взломщика» (хотя оригинальное название фильма можно перевести и еще более тривиально: «Слесарь») хороший парень — это Миллер Грэм (Райан Филипп, когда-то подававший кинозвездные надежды, а теперь такой же «сбитый летчик», как его герой), слесарь, который умеет гениально вскрывать замки.
В начале картины он со своим другом Кевином (Джордж Акрам) отправляется грабить некую контору, в которой стоит сейф с наличностью. Оба делают это, что называется, по семейным обстоятельствам: Миллеру надо обеспечивать жену и маленькую дочку, а Кевину — младшую сестру. Прикрытие операции обеспечивает грязный коп по фамилии Цвик (поднаторевший в ролях злодеев Джеффри Нордлинг). Естественно, все идет не по плану, на место преступления является полиция, Цвик убивает несчастного Кевина, обставив все так, как будто тот стрелял в него первым, заставляет Миллера молчать, угрожая его семье, и отправляет его в тюрьму.
Через десять лет Миллер выходит по УДО за хорошее поведение. Встречает его старый друг Фрэнк (напрасно растрачивающий здесь свою харизму Винг Реймс), который пристраивает нашего героя в свою слесарную мастерскую, хотя трудиться по специальности тот не может без лицензии, поэтому вынужден прикидываться разнорабочим. Но Миллер не ропщет: он твердо намерен вести законопослушную жизнь, а также наладить отношения с теперь уже бывшей женой Бет (Кейт Босуорт) и двенадцатилетней дочкой Линдси (Мадлен Гибо). И если второй цели он добивается с удивительной легкостью — девочка любит папу, а Бет хоть и не забыла прошлое, но готова как минимум общаться цивилизованно,— то на пути к первой возникают некоторые препятствия.
Чинит их, конечно же, негодяй Цвик, благодаря тому давнему происшествию получивший лейтенантское звание и еще больше погрязший в коррупции. Он уходит на пенсию, но поручает своим подручным, детективам Пересу (Ноэль Гульеми) и Джонсу (Бурк Флойд) всячески отравлять Миллеру жизнь. Отдельную пикантность ситуации придает то, что Бет — вот уж сюрприз так сюрприз — тоже служит в полиции, и Цвик зачем-то оставляет именно ей свое место в отделе нравов, хотя вряд ли стоило рассчитывать на то, что Джонс и Перес с ней сработаются.
Кроме того, сестра убитого Кевина Эйприл (Габриэла Кесада) тоже выросла, но ее жизнь не настолько удалась, как у Бет,— она стала проституткой. Давя на чувство вины Миллера, именно она подбивает его пойти на последнее дело: ограбить ее сутенера Гаррета (Чарли Уэббер), по совместительству риэлтора и организатора подпольного казино. И Миллер, конечно, соглашается, хотя собственными глазами видит, что «служба безопасности» Гаррета — это его заклятый враг Цвик со своими верными дуболомами.
Объяснить этот и все его последующие поступки, а также поступки других персонажей, плохих и хороших, включая, например, честного, но не слишком сообразительного шефа полиции (Том Райт), решительно невозможно. У фильма целых пять сценаристов, но кажется, что сочиняла его нейросеть, руководствуясь принципом «идиоты — лучший двигатель сюжета».
Однако, несмотря на свою нелогичность, картина остается до боли предсказуемой. Совершив несколько легко прогнозируемых поворотов и твистов, в итоге она, правда, выезжает на не самый традиционный для жанра «последнего дела» хеппи-энд. Но удивляться не приходится и тут: дуракам, как известно, везет.