В пеструю афишу Чеховского фестиваля Франция внесла свою танцевальную лепту, прислав Ballet Biarriz — уже известную москвичам труппу хореографа Тьерри Маландена. Французы, любящие все классифицировать, относят главу Национального хореографического центра в Биаррице к третьей (и пока последней) "волне" авторов современного танца. На самом деле в этой волне Тьерри Маланден купается не по праву: академическое прошлое танцовщика Парижской оперы удерживает его от радикальных экспериментов. "Мне кажется, сегодня утеряна память о прошлом. Многие современные французские хореографы считают, что танец рождается вместе с ними. А я думаю, что танец был рожден задолго до меня. Я хочу вписаться в то, что было. В конечном итоге хореографы всегда задавали себе одни и те же вопросы, и проблемы для них оставались теми же" — так Тьерри Маланден сформулировал свое кредо в интервью корреспонденту Ъ. На прошлых гастролях он показал Москве собственные версии балетов "Русских сезонов". На этот раз его Ballet Biarriz привозит два спектакля, основанных на античной мифологии и Библии — двух излюбленных источниках вдохновения дягилевских хореографов.
Сочиняя свое "Творение", Тьерри Маланден обратился к одной из самых рискованных и невостребованных в балете бетховенских партитур — "Творениям Прометея". Для хореографа, ощущающего себя создателем сценической жизни, сотворение мира приравнивается к сочинению танца — в его спектакле главы из истории балета естественным образом перемешиваются с сюжетами из книги Бытия. Автор представляет своего Адама танцовщиком, поэтому библейские легенды о грехопадении человека или первом убийстве пересказаны с помощью сменяющих друг друга хореографических стилей. Балетное барокко сменяется романтизмом, высокая классика вырождается в импрессионистские вольности Айседоры Дункан. Французские критики уверяют, что "скучать не приходится ни единой секунды".
В "Крови звезд" смешались такие несхожие композиторы, как Густав Малер, Иоганн Штраус и Людвиг Минкус. С помощью этого забористого коктейля Тьерри Маланден рассказывает миф о нимфе Каллисто, зачавшей против своей воли ребенка от Зевса и превращенной ревнивой Герой в созвездие Большой Медведицы. Хореограф сам сочинил тринадцать эпизодов либретто, но видевшие балет рецензенты предлагают "лучше забыть о том, что речь идет об истории из жизни древнегреческих богов и любоваться красотой жеста, наслаждаясь точно выбранной музыкой и гармоничностью атмосферы".