вертикаль власти
Вчера президент России Владимир Путин встречался с президентом Северной Осетии Александром Дзасоховым и обсуждал с ним давно решенный вопрос: надо или не надо господину Дзасохову уходить в отставку. Несмотря на то, что ответ на этот вопрос стал известен еще накануне (см. Ъ от 1 июня), специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ стал свидетелем того, как два президента напоследок вдруг стали выяснять отношения.
Встреча с господином Дзасоховым в Кремле, похоже, не планировалась. Журналисты узнали о том, что она состоится, за полтора часа до ее начала. Правда, это все-таки гораздо лучше, чем не объявлять вообще, как было в понедельник, когда господин Путин встретился с руководством движения "Наши" в настолько интимной и доверительной обстановке и с самого начала говорил, видимо, такие откровенные и принципиальные вещи, что никто не должен был стать свидетелем этой по всем признакам исторической встречи — ни тележурналисты, ни сотрудники информагентств (а может, просто сглазить боялись).
— Несколько месяцев назад я советовался с вами относительно намерения завершить работу в качестве руководителя республики,— сказал господин Дзасохов президенту.— Прошло восемь месяцев, и я подтверждаю: мое решение было правильным.
В этот момент многое стало, кажется, понятным. Главное — такой разговор состоялся в сентябре прошлого года, то есть сразу после событий в Беслане, когда во Владикавказе на митингах у здания правительства осетины требовали отставки президента республики. Содержание того восьмимесячной давности разговора осталось неизвестным широкой публике. Теперь стало ясно, что Александр Дзасохов посоветовался с Владимиром Путиным насчет отставки, получил совет не уходить, внял ему, но остался при своем мнении, которое, по его убеждению, является правильным.
И вот господин Дзасохов снова пришел к президенту, чтобы еще раз посоветоваться по этому же поводу.
— Опираясь на вашу поддержку,— продолжил господин Дзасохов,— многое сделано в республике.
В этот хмурый июньский день он хотел сказать несколько теплых слов о себе. Но у него не получилось: эти слова достались президенту.
— На территории республики секреты удержать сложно,— говорил господин Дзасохов.— Да, я советовался со своими коллегами во Владикавказе...
Он, таким образом, давал понять, что секреты удержать сложно потому, что это он их прежде всего и выбалтывает.
— Моя мечта,— заявил господин Дзасохов,— чтобы все оставшиеся этапы развития республики подтвердили, что мы соблюдали политическую культуру.
Тут, очевидно, должно было стать ясно, что без него этих этапов осталось очень немного.
Идея отставки, по словам господина Дзасохова, связана с его решением открыть дорогу для более молодого, но зрелого поколения.
Думаю, эти слова с интересом послушали бы жители города Беслана и все, кто хоть сколько-нибудь сочувствует этим людям. Господин Дзасохов давал понять, что события в Беслане не имели никакого отношения к отставке. Более того, за все время пока мы слушали то, что он говорил господину Путину, он ни разу не произнес этого слова: Беслан.
Он демонстрировал, что ему плевать на мнение тех, кто все эти восемь месяцев требовал его отставки. Он давал понять, что решил уйти, хотя все просят его остаться.
— Где бы я ни был,— говорил господин Дзасохов,— мое сердце и чувства будут там.
Он не уточнил, где именно, хотя думаю, что снова не имел в виду Беслан.— А вас, Владимир Владимирович, я хочу поблагодарить,— закончил господин Дзасохов.— Такие крутые повороты были, такие сложные...
Он намекал на то, что господин Путин помог господину Дзасохову преодолеть их.— Да, я помню наш разговор,— подтвердил президент.— Встретиться со мной — это же было ваше решение! Я даже не выходил с инициативой. И я вам сказал, что будет так, как вы решите.
Господин Дзасохов быстро кивнул. Странно, что он согласился с этим с такой готовностью. Ведь сам он только что утверждал совершенно противоположное. Он хотел, чтобы всем было ясно: его просили остаться. А господин Путин не подтвердил, а опроверг его. По сути он уличил господина Дзасохова во лжи. И с какой же готовностью тот кивнул!
— Я хочу вернуть шайбу. Я и в самом деле все помню. Все драматичные ситуации,— говорил господин Путин.— Я все помню. Вы — человек, на котором основное бремя ответственности и за то, за что положено отвечать по закону, по вашей должности, и за то, что не входит в круг ваших обязанностей.
Президент тоже старательно избегал слова "Беслан". От этого казалось, что оно присутствует в каждом предложении.
— Всегда настает момент, когда надо принимать решения, подобные вашему,— произнес господин Путин.
Мыслями в этот момент он был уже, похоже, далеко от господина Дзасохова.