Вчера в Петербурге с рабочим визитом побывал генеральный директор общественной некоммерческой организации "Европейские города против наркотиков" (ECAD) ТОМАС ХАЛЛБЕРГ (TOMAS HALLBERG). Он провел ряд встреч в Санкт-Петербургском государственном университете, с которым у ECAD подписано соглашение о противодействии распространению наркотиков, и дал интервью корреспонденту Ъ ЮЛИИ ШУМ.
— Какое направление государственной политики, по-вашему, должно быть приоритетным: борьба с наркобизнесом или профилактика наркомании?
— Бороться с производством наркотиков и крупными поставщиками, конечно, надо. Но мировой опыт показывает, что противодействовать распространению наркотиков среди молодежи, применяя вертолеты, невозможно. Проблема ведь в том, что для распространения зелья никакой рекламы не надо, рынок здесь саморегулируемый. И политик, мыслящий масштабно, понимает, что влиять нужно на этот рынок, на среду, в которой наркотик становится популярным. В Германии, в Англии, в Нидерландах понимают, как важно, чтоб молодые даже не экспериментировали с наркотиками. В Европе множество программ по предупреждению наркомании, но главным все равно остается закон.
— И каким же должно быть законодательство? Либеральным, как в Голландии, или рестриктивным (ограничительным)?
— Конечно, рестриктивным. 150 лет назад отсутствие контроля за распространением наркотиков привело к опийным войнам в Китае. В конце ХХ века в Америке свободно продавался кокаин, его запретили только в 1913 году. И число кокаинистов с 250 тысяч сократилось до 50 тысяч. В Англии в тот же период врачи сами взяли на себя добровольное обязательство следить за тем, как их пациенты употребляют наркотики. И это тоже стало приносить результаты.
— Надо помогать наркоману или преследовать его?
— И то, и другое. Когда речь идет о наркотиках, о тех жестких мерах, которыми единственно возможно с ними бороться, нельзя прикрываться красивыми фразами о правах человека. Если мы ограничиваем правилами автомобилистов, потому что от их поведения зависит безопасность на дорогах, то так же строго надо относиться к наркоману, потому что он тоже опасен для общества.
В Швеции, например, очень трудно быть наркоманом, неприятно признавать это, много шансов быть задержанным полицией, но, с другой стороны, очень легко получить медицинскую и социальную помощь. И во многом именно жесткое законодательство и постоянный контроль его соблюдения сдерживают молодых людей от того, чтобы в первый раз попробовать наркотик. Я с большим недоверием отношусь ко всякого рода статистике и доверяю только тем опросам, которые проводятся в школах. Более 20 стран Европы регулярно спрашивают своих 15-16-летних учащихся, пробовали ли они наркотики. В Англии 36% школьников признались, что знакомы с марихуаной, в Голландии — 32-35%, а в известной своими суровыми антинаркотическими законами Швеции — лишь 9 %.
— В Петербурге, по разным данным, от 100 до 300 тысяч наркоманов. За последние три года их количество увеличилось в пять раз. Наиболее распространен героин. Основной потребитель — молодежь. О чем говорят эти данные?
— О том, что у вас огромные проблемы. В Петербурге наркоэпидемия. Не видеть этого невозможно. Я регулярно бываю в вашем городе и вижу, что наркотики практически свободно продаются на улицах, в клубах, на дискотеках, куда я специально захожу, чтобы объективно оценить обстановку.
— Что можно противопоставить наркоэпидемии?
— Чтобы реально что-то изменить, нужна поддержка. Но даже не столько государства или городских властей, а всего общества. А о том, какая у вас сегодня может быть поддержка народа, его понимание возникшей проблемы, мне говорить трудно. У вас сейчас к власти начинают приходить молодые политики, общественные деятели, чья система ценностей будет существенно влиять на формирование общественного мнения. И если новое поколение примет наркокультуру, контроль за ситуацией с наркотиками вообще может быть потерян. А при поддержке общества можно вернуться к тому контролю, который у вас когда-то был. Рейды милиции и народных дружинников в дискотеки, в клубы должны выявлять наркоманов, теребить их, не оставлять без внимания. Сегодня в Петербурге от передозировки наркотиков умирает людей больше, чем на дорогах в ДТП. Но при этом у вас с наркобизнесом борются всего около 200 сотрудников милиции. И законы у вас есть нормальные, но плохо исполняются. И для полноценной, как минимум на 6 месяцев, реабилитации наркоманов не выделяется ресурсов. А это уже позиция местных властей.
— А как вы относитесь к так называемым программам уменьшения вреда — обмену шприцев, выдаче наркотиков по рецепту?
— Крайне отрицательно. Это большой вред обществу. Такие программы не говорят наркотикам однозначно нет и создают для наркомана лояльную атмосферу. Это все равно как если бы я сказал сыну — не смей брать мою машину, но вот ключ. А главное, нет четкого свидетельства того, что эти системы помогают справиться с наркоманией.
— У нас сейчас много рекламы каких-то новых методик, новых препаратов для лечения наркомании. А излечима ли вообще эта болезнь?
— Наркомания — это не болезнь. Я бы назвал ее неправильным поведением человека, которое заканчивается плохими последствиями. И соответственно нет смысла говорить о том, лечатся эти последствия или нет. Все зависит от человека, хочет он избавиться от своих дурных привычек или нет. Если действительно хочет, общество может ему помочь. Если нет — надо заставлять.