процесс
В Черкесском горсуде после перерыва возобновился процесс над следователем УВД Камалом Везиевым. Генпрокуратура обвиняет его в служебном подлоге, из-за которого правоохранительные органы не смогли по горячим следам раскрыть громкое преступление — убийство семерых человек на даче зятя президента КЧР Мустафы Батдыева (о передаче этого дела в суд Ъ сообщил в субботу). Адвокат подсудимого Руслан Кубанов считает, что показания свидетелями обвинения были даны в пользу его клиента. Однако на приговоре это вряд ли скажется.
В ночь с 10 на 11 октября 2004 года на даче зятя президента КЧР Али Каитова были убиты депутат народного собрания Расул Богатырев и шестеро его друзей. Стрельбу слышали многие и даже обращались в милицию, но никаких проверок та не проводила, пока родственники погибших не начали устраивать массовые акции протеста, в ходе которых они захватили дом правительства республики. Всего этого, считают в прокуратуре, могло и не произойти, если бы следователь Везиев не злоупотребил служебным положением и не совершил подлог. В ночь массового убийства в больницу поступил раненный шальной автоматной пулей охранник Али Каитова Нюр-Ахмат Салпагаров. Однако следователь Везиев поверил показаниям охранника, что тот случайно ранил себя из табельного пистолета, и приобщил к делу пистолетную пулю.
Слушания по делу следователя начались 23 января. На первых заседаниях были рассмотрены ходатайства, заявленные прокуратурой и защитой, а также оглашено обвинительное заключение. После этого в процессе объявили перерыв — возобновился он только в конце прошлой недели. Суд приступил к допросам свидетелей.
Из показаний врачей больницы, в которой оперировали раненого Салпагарова, следовало, что милиционеры дожидались окончания оказания ему медицинской помощи в ординаторской. Извлеченную из его ноги пулю они с собой не забрали. Тогда хирург положил пулю в ящик своего стола. До 10 часов утра вещдок находился в неохраняемом помещении, и подменить его в принципе могли. Врачи рассказали, что из ординаторской у них ранее пропадали сумки и мобильные телефоны.
Утром 11 октября руководство Черкесского УВД поручило провести проверку обстоятельств ранения охранника 26-летнему следователю Камалу Везиеву, стаж работы которого составлял около трех месяцев.
"Накануне ночью, приблизительно в три часа, мы с приятелем сидели на бетонном блоке в районе южной автостанции (противоположная от дачи господина Каитова часть города.— Ъ),— рассказал следователю на следующий день охранник Салпагаров.— Ждали товарища, который должен был приехать за нами на машине. От скуки я стал разбирать пистолет и нечаянно прострелил себе ногу".
Показания охранника Салпагарова подтвердил свидетель. Пострадавший также показал, что табельный пистолет, из которого он ранил себя, числится не за ним, а за его коллегой по ЧОПу Дмитрием Давыдовым. Они по ошибке "поменялись" стволами за пару дней до этого во время чистки оружия.
На указанном охранником месте Камал Везиев и криминалист обнаружили следы крови и пистолетную гильзу. Экспертиза подтвердила, что выстрел был произведен из пистолета, принадлежащего охраннику Давыдову. Приобщив к делу пистолетную пулю и выводы экспертов, следователь Везиев доложил о результатах расследования лично главе МВД КЧР Александру Обухову, курировавшему расследование.
О том, как подменили пулю, хранившуюся в ординаторской, суду рассказал Герман Исмаилов, обвиняемый в соучастии в убийстве на даче Али Каитова.
— После событий в кемпинге в восемь утра я приехал в больницу проведать Салпагарова. Ухаживавший за ним парень сказал мне, что срочно нужна пуля и гильза от табельного пистолета. Я вызвал по телефону Давыдова, мы отстреляли из его пистолета несколько патронов, подобрали гильзу и пулю. Около 8.30 я вернулся в больницу и передал пулю знакомому Салпагарова.
При этом свидетель Исмаилов утверждал, что со следователем Везиевым не контактировал и вообще не знал его. Зато за свидетеля Давыдова следователь сам составил "правильные" показания.
— Почему у меня сложилось впечатление, что Везиев был в курсе подмены пули? — спросил на суде Дмитрий Давыдов и сам же ответил.— При встрече он (следователь.— Ъ) жаловался мне, что с экспертизой пули что-то не клеится, и уточнил, точно ли пуля, переданная Германом Исмаиловым, была выпущена из моего пистолета. Кроме того, Везиев сам писал за меня мои показания, читал их вслух, а мне оставалось только соглашаться и подписываться.
Однако из дальнейшего допроса свидетеля Давыдова выяснилось, что его допрашивал совсем не тот следователь Везиев, который сейчас находится на скамье подсудимых. В "настоящем" Везиеве своего следователя свидетель не опознал.
После заседания, на котором выяснилось, что следователь Везиев к подмене пули не имел отношения, а нужные для людей Али Каитова показания собирал кто-то другой, адвокат подсудимого Руслан Кубанов не выглядел победителем.
— Дело против моего подзащитного практически развалилось,— сказал Ъ защитник.— Ни один свидетель обвинения не дал показания против Везиева. Не приведено ни одного доказательства его вины. В других условиях я бы мог сказать, что дело практически выиграно. Но политическая ситуация не в пользу моего подзащитного. На уровне общественного сознания дело ассоциируется с убийством семерых человек. Процесс стал, как говорится, общественно-значимым. Признаться, это меня больше всего возмущает: никакая общественная значимость не должна ломать судьбу молодого человека — невиновного или не настолько виновного, как считает следствие. В обвинительном заключении сказано, что Везиев своими действиями скомпрометировал правоохранительные органы и госвласть республики из карьеризма и в угоду Каитову совершил противоправные действия. Естественно, возникает вопрос, какая связь между карьерой Камала и Али Каитовым, который не является должностным лицом? Получается, что сама прокуратура признала факт того, что Каитов мог повлиять на карьеру милиционера. Но при этом почему-то именно Везиев компрометирует эти самые органы.