 |
— Почему люди вышли на улицы? Из-за того, что халявы лишились?
— Не стал бы определять это явление через халяву. Дело обстоит немножко серьезнее. Я думаю, что люди чувствуют себя обиженными, причем обиженными непонятно почему. Они плохо поняли закон. Мне кажется, власть тоже плохо поняла закон и не подготовилась к его введению. А обида людей — это серьезный фактор социальной жизни.
— А может, прав министр финансов Алексей Кудрин, который виновниками всех волнений счел подстрекателей?
— Вы полагаете, подстрекатели способны ни с того ни с сего вывести десятки тысяч людей на улицу? Зимой?!
— Почему нет? Ведь речь идет об 1% населения, как заявлял тот же Кудрин.
— Вышедших на улицы было даже меньше 1% взрослого населения. Но не в этом дело. Протестующие есть всюду. 30% тех, кого мы опросили, подтвердили, что в их городах были выступления. Треть — это очень много. При этом 41% опрошенных поддерживает протестующих, а еще 41% — не поддерживает, но относится с пониманием. Так или иначе, но выходит 80%. Поэтому те люди, которые вышли на улицы,— это не маргиналы. Они фактически представляют большую часть населения. Потому-то власть и перестала говорить о подстрекателях. Люди напугали ее. И мы же видим, что власть, испугавшись, отступает, правда, не желая в этом признаваться.
— Зато к следующим этапам монетизации власть, наверное, уже готова?
— Судя по предпринятым шагам, не очень. Скорее это напоминает латание дыр на ходу.
— Но массовых выступлений больше, видимо, не будет?
— Пока складывается впечатление, что частичные уступки, которые делаются властью, не останавливают людей.
— Народ вошел во вкус уличной борьбы?
 |
— Против кого сейчас в первую очередь направлено недовольство?
— Против федерального правительства. Во вторую очередь — против местной власти.
— А президентом довольны?
— Им недовольны в третью очередь. Президент все-таки заслонен двумя линиями обороны.
— Ему по-прежнему доверяют?
— Точнее, пытаются сохранить надежды по старой привычке надеяться на кого-то. Поэтому общественное мнение и старается выгородить президента.
— Что в такой ситуации было бы, на ваш взгляд, самым благоразумным со стороны власти?
— Заморозить реформу на время. Так, во всяком случае, считает треть опрошенных — приостановить действие закона и доработать его. Это самая массовая точка зрения. Но, к сожалению, власть упустила момент для того, чтобы изменить мнение людей о законе. Если бы на второй день протестов президент отозвал свою подпись под законом и предложил переработать его в течение, допустим, полугода, то это в какой-то мере спасло бы положение, в котором оказалась власть. Но власть не умеет извиняться и признавать собственные ошибки. Потому и реакция ее последовала лишь через две недели. Сейчас идет латание дыр, потом будет поиск виновных. Но семена недовольства в обществе уже остались и, думаю, будут прорастать.
— Надеюсь, мы еще не на пороховой бочке?
— Страна — нет. Но правящие структуры всерьез подмочили свою репутацию. Такого провала не припомню за последний десяток лет. И ведь никаких внешних причин к тому нет — ни войны, ни кризиса, ни дефолта, при которых от власти требуются сверхэкстренные меры. Нынешние волнения были ожидаемы: на это указывали ежемесячные социологические опросы прошлого года, и не только наши. Однако всем было сказано, что положение хорошее — денег полно, сделаем лучше для всех. Но получилось наоборот. Стало быть, у власти потеряна связь с реальностью. А вот это уже действительно пахнет порохом.
 Марат Гельман, политтехнолог: — То, что президент решился на такие реформы, показывает, что его рейтинг и без того высок, а если и упадет, то трагедии не случится. Да и зачем президенту заботиться о рейтинге — он же на третий срок не собирается. В таком случае надо делать заказ на повышение рейтинга для "Единой России": она ведь не собирается сдавать обороты и после 2008 года. Чтобы рейтинг власти не снижался, на политической арене должны появиться самостоятельные политики, Например, в должности премьер-министра, чтобы было с кем делить ответственность. А то, кроме самого Путина, больше никого и нет. Когда Касьянов был премьером, с него и спрос был, а с Фрадкова не получится. Игорь Бунин, директор Центра политических технологий: — Среди пиарщиков даже конкурс объявили, как Путину поднять рейтинг, который упал на 4-5 пунктов. Рейтинг Путина упал, но еще больше себя дискредитировали институты власти. Сегодня власть оказалась в замкнутом круге. Главное, что сейчас нельзя постоянно уступать. В данной ситуации нужно вести постоянные переговоры, разъяснительную работу о нужности и необходимости реформы, нельзя применять силу и нельзя никого отправлять в отставку. Отставка будет означать признание властью провала реформы. Хотя некоторые министры заслужили отставки. Они должны были предвидеть эффект реформы. Дмитрий Орешкин, руководитель группы "Меркатор": — Путин вступает в ту стадию, когда поднять рейтинг уже нельзя, а можно только стабилизировать. В России все политики через два-три года теряют популярность. Яркие примеры тому — Горбачев, Ельцин. Теперь очень популярный президент Путин находится на нисходящей стадии. Чтобы поднять свой рейтинг, ему нужно сделать что-то невероятное. Просто хорошие дела не помогут — наоборот, они будут восприниматься негативно. Рейтинг Путина можно спасти только советскими технологиями — найти виноватых и на них свалить всю вину. При этом нужно оккупировать все информационное пространство, тогда это будет работать. Помогла бы и маленькая победоносная война, но где и с кем ее начинать? Он ее явно проиграет. Михаил Хазин, президент консалтинговой компании "Неокон": — Пиар-кампании бывают двух видов — та, которая меняет уже существующий имидж человека или предмета, и та, которая наводит тень на плетень, то есть пытается создать что-то, когда ничего нет. Беда Путина в том, что у него нет ничего. Поэтому проводить какую-либо пиар-кампанию бессмысленно, она ничего не даст. Это напоминает анекдот про Вовочку, который сидит в самом темном углу катка и палочкой двигает льдинки. На вопрос Снежной королевы, что он делает, Вовочка говорит, что складывает слово "вечность". "Но у тебя только четыре буквы — Ж, А, О, П",— удивляется королева. Вот и у ВВП нет ни проекта, ни идеи, ни команды, способной что-либо реализовать. А те, кто есть, играют в другой команде либо просто ждут денег. Возьмите закон о монетизации. Главная мысль его создателей: хороший льготник — мертвый льготник. Никакая кампания здесь не поможет. Гай Ханов, президент холдинга Publicity: — Я бы срочно мобилизовал сторонников президента. Тем самым доказав, что Кудрин прав, говоря, что недовольных всего 1%, а большинство за монетизацию. Мы, кстати, проводили свой опрос и выяснили, что действительно сельские жители и жители отдаленных регионов за живые деньги. Конечно, если сторонников монетизации так же бездарно, как на Украине, вывести на улицы, то получится стенка на стенку. Сейчас необходимо, чтобы окружение президента и правительство не бюрократическими методами, а методами разъяснений попытались организовать митинги сторонников этого закона. А главное, президент лично должен больше говорить и разъяснять свою позицию. Игорь Писарский, председатель совета директоров агентства "Р.И.М. Портер Новелли": — Если серьезно подходить к этому вопросу, то нужна серьезная и длительная работа, чтобы народ до конца осмыслил и понял целесообразность этой реформы. А если президенту надо срочно поднять рейтинг, то надо просто дистанцироваться от этого события и наказать виновных. Других рецептов не существует, впрочем, по большому счету они и не нужны. Илья Слуцкий, президент холдинга Media Arts Group: — Президент должен сам поднимать свой рейтинг практическими поступками. Рассчитывать на пиар не стоит, он лечит не все. Им в кризисной ситуации можно что-то сгладить, но борьбу с кризисом никто не отменял. Путину не надо так бездарно было проводить пенсионную реформу и монетизацию льгот, не надо было так нагло разбираться с ЮКОСом. Не надо было так нудно проводить административную реформу и так топорно говорить об отсрочках от армии устами своего министра обороны. Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики: — А зачем? Ведь политической проблемы нет. Рейтинг нужно поднимать в период избирательной кампании, а не действующему президенту. |