Вчера в Мосгорсуде продолжился допрос свидетелей по делу чеченки Зары Муртазалиевой, обвиняемой в подготовке к теракту и вербовке шахидок из числа молодых москвичек (о начале суда Ъ сообщал вчера). Показания давали сотрудники ОВД "Проспект Вернадского", задерживавшие Зару Муртазалиеву 4 марта этого года, и корреспондент газеты "Известия" Вадим Речкалов.
Допрос оперуполномоченного Павла Петкова начался с рассказа об обстоятельствах задержания Зары Муртазалиевой.
— Подсудимая бесцельно шла по улице,— вспомнил свидетель Петков.— А потом она вела себя как бы нервно. Она была похожа на лицо кавказской народности, и мы решили ее остановить и проверить документы. Минуты две перед этим мы за ней наблюдали. Мы вообще-то за всеми гражданами наблюдаем.
Свидетель Петков не сразу нашел что ответить на встречный вопрос адвоката Зары Муртазалиевой Зезаг Усмановой. Защитница спросила, почему подсудимая вдруг показалась оперативникам подозрительной и что означает фраза "бесцельно шла".
— Просто мне так показалось,— немного замявшись, ответил адвокату оперативник.Все это время подсудимая с безучастным видом сидела на скамье, обнесенной пуленепробиваемым стеклом, но, когда вопросы к свидетелю у прокурора и адвоката иссякли, Зара Муртазалиева с плохо скрываемым волнением решила сама допросить свидетеля.
— Вы хоть помните, что на мне было надето? — почти кричала она.— А на какой машине вы отвезли меня в отделение, помните?
Павлу Петкову не надо было напрягаться, чтобы ответить на эти вопросы подсудимой. Он и двое его коллег, оперуполномоченные Никита Семенов и Юлия Игнатенко (они вчера тоже отвечали на вопросы сторон), историю с задержанием Зары Муртазалиевой словно выучили наизусть.
Оперуполномоченная Игнатенко в тот вечер дежурила по ОВД "Проспект Вернадского". Вместе с двумя женщинами-понятыми она обыскивала задержанную, и это она якобы нашла в сумке у Зары Муртазалиевой два куска пластита, завернутых в фольгу. Интересно, что этот самый пластит, главный вещдок, следствие предъявить не может. Взрывчатка якобы была уничтожена во время экспертизы, а установить, были ли на ней отпечатки пальцев подсудимой, не удалось.
Свидетель Игнатенко вчера должна была ответить на вопрос, когда проводилась дактилоскопия Зары Муртазалиевой — до или после досмотра ее личных вещей. Юлия Игнатенко заявила суду, что дактилоскопия проводилась после досмотра, то есть уже после того, как пластит обнаружили. Скажи она, что дактилоскопия проводилась до досмотра, это означало бы, что взрывчатку могли подбросить в сумку задержанной, когда ее водили мыть руки после дактилоскопии. Защита Зары Муртазалиевой утверждает, что пластит подсудимой подбросили именно в ОВД.
После того как милиционеры изложили официальную версию обстоятельств задержания и досмотра чеченки, очередь давать показания дошла до журналиста Вадима Речкалова. О его привлечении в процесс в качестве свидетеля ходатайствовала защита подсудимой. Минувшим летом господин Речкалов опубликовал интервью с двумя подругами Зары Муртазалиевой — Анной Куликовой и Дарьей Вороновой. Это их подсудимая якобы обрабатывала, пытаясь обратить в свою веру и сделать из них террористок-смертниц (о допросе свидетельниц Ъ рассказал вчера).
Якобы под влиянием подсудимой обе москвички приняли ислам. Какое-то время все три девушки снимали вместе квартиру, и Зара Муртазалиева якобы круглые сутки агитировала их встать на путь джихада. Это следует из показаний, которые девушки дали в ГУБОПе, где, как утверждает сторона защиты, на них во время допросов оказывалось давление.
Судья Комарова спросила у журналиста Речкалова, рассказывали ли ему подруги о давлении со стороны следователей. Журналист долго не мог подобрать слова.
— Ну, одна из них говорила про какой-то подзатыльник, который ей дали в машине, когда везли на допрос,— наконец нашелся он.— Но разве ж это давление? Давление — это когда морду бьют.
— Скажите, свидетель,— спросила тогда судья Комарова.— Судя по тому, что рассказали вам Воронова и Куликова, они говорили с подсудимой о джихаде?
— Да, говорили,— ответил журналист.— А в какой направленности велись разговоры о джихаде? — не унималась судья.
— Я думаю, что девушки находятся под влиянием какой-то идеи. Они говорили о том, что приняли ислам. Что Чечня — одно из самых лучших мест на земле, и мне показалось, что они были увлечены Кавказом.
— Они были готовы пожертвовать собой?— Нет, что вы! Они очень прагматичные барышни.
Ъ продолжит следить за делом Зары Муртазалиевой.