|
Истина в цене |
 |
| Хорошее вино мало грамотно выбрать — потом его прийдется еще и правильно хранить |
Истинный и надежно скрытый от глаз, например, в Париже эстетический смысл Рождества понять и прочувствовать можно в зимнем Лондоне. Все (красующиеся друг перед другом нарядным убранством витрины, праздничные рекламы и толпы людей, с лихорадочным блеском в глазах прочесывающих магазины в поисках подарков), чем уважающей себя столице должно обзавестись с начала декабря, здесь вроде бы присутствует, но ощущается совершенно по-другому. Неизбежная предпраздничная нервозность и суета по волшебным причинам остаются где-то далеко за пределами Соединенного Королевства. Спокойствие и умиротворенность излучает, кажется, даже огромная ель на Трафальгарской площади — традиционный рождественский подарок жителям города от Норвегии за стойкость, проявленную во время бомбежек Лондона. Дегустация обжигающего глинтвейна в забегаловках Ковент-Гардена кажется едва ли не милыми посиделками в кругу друзей. Еще чуть-чуть, и под исполняемые весьма недурно уличными музыкантами арии Верди захочется пуститься в пляс (многие, кстати, так и делают).
Отдельные эстеты для распития алкогольных напитков находят и другие места. К примеру, в первый зимний день в одном из уютных домов на Нью-Бонд-стрит собралось под 70 гостей. Поводом для их встречи была дегустация вин "Массандры", аукцион которых под названием Wines From the Cellars of the Tsars был назначен на 3 декабря. Число присутствовавших на самих торгах оказалось несколько меньше — в небольшом зале сидело человек 60.
Это были в основном мужчины. В основном в темном. В основном равнодушные и почти не торговавшиеся. Лот за лотом попросту снимался с торгов из-за полного отсутствия интереса публики. Аукционист и по совместительству один из директоров лондонского винного департамента Sotheby`s Стефен Моулд держался безупречно. Что такое настоящее самообладание, после окончания торгов продемонстрировал мне напарник господина Моулда Ричард О`Мэхони. На мою просьбу прокомментировать аукцион сотрудник винного отделения ответил лишь: "Мы пока не готовы подвести итоги. Официальные результаты появятся в течение двух часов".
Спокойно подвести итоги такого аукциона мог бы только мазохист — положение было слишком очевидно и без всякой статистики. Результаты торгов Sotheby`s объявили лишь на следующий день с минимальной оглаской и привлечением внимания прессы (между прочим, и в Великобритании, и в России перед аукционом событие активно пропиарившей). Из 522 лотов продано лишь 195 (в процентном соотношении это меньше 40%), большинство из которых ушло даже ниже эстимейтов. Это даже не неудача, а полный провал.
 |
| Если знать, что и как читать на бутылке, про вино можно узнать немало интересного |
Ни рекордами, ни страстями на нынешнем аукционе и не пахло. Люди из Sotheby`s после окончания торгов выглядели не просто грустными, а раздавленными: в подготовку Wines From the Cellars of the Tsars было вбухано немало сил и денег. Ради отбора самых занятных экземпляров из коллекции хозяина "Массандры" князя Голицына английские эксперты специально ездили в Крым. Среди более 500 позиций, представленных на торгах, вина были и впрямь редкостные (чего стоит один рислинг 1891 года — настоящее исключение из правил специализирующегося на десертных винах объединения). Знаменитым массандровским мускатам и портвейнам, впрочем, все равно не повезло. Наиболее дорого предварительно оцененные лоты (красный портвейн "Ай-Даниль" 1893 года, розовый мускат "Ливадия" 1895 года, красный портвейн "Массандра" 1897 года) ушли в среднем на £100 ниже эстимейтов (£2800, £3000, £2800 соответственно). Самым дорогим лотом нынешнего аукциона стало не крымское, а испанское вино из коллекции Льва Голицына — за каждую из бутылок 1913 года, украшенных гербом царского двора, неизвестный покупатель из Европы выложил £4140 (заметим, что эстимейт £4000 это превысило на неприлично малую сумму).
Среди причин неудачи аукциона, озвученных в стенах лондонского офиса Sotheby`s, основной была версия с "проблемными" сладкими винами: мол, десертные и ликерные заведомо не возбуждают интерес покупателя. Спорить с этим сложно, но принять такое объяснение за решающее значит примерно то же, что спутать вежливость и искренность. О главной причине провала — обескураживающей необразованности и стереотипности мышления клиентов — британцы, безусловно рассчитывающие на интерес и активность со стороны русских, деликатно умалчивают. Коллекционеры из бывшего СССР, так и не расставшиеся со штампом "'Массандра' — это что-то сладенькое" и оптом скупающие для своих подвалов Chateau d`Yquem, разумеется, с комментариями тоже не спешат.
Но — и это единственная ложка меда напоследок — своими глазами после окончания торгов я видела следующую сцену. Возле бара, задумчиво прислушиваясь к позвякиванию кофейных ложечек, стоял элегантный мужчина средних лет. "Швед, норвежец или, может быть, француз",— подумалось мне. Мужчина принялся изучать пейзажи на стене. Любопытство нарастало. Внезапно незнакомец оживился: к нему направлялись двое с тяжелым на вид синим свертком с логотипом Sotheby`s в руках.
— А это вы что, себе, что ли?
— Нет, это для Николая Константиновича.
И произошел этот диалог на чистом русском языке.
АЛЯ ХАРЧЕНКО
|
