По мнению ряда экспертов, из-за последних геополитических событий взятый Россией курс на сокращение углеродного следа может быть частично скорректирован, но в целом будет сохранен в долгосрочной перспективе.
Вектор движения в сторону последовательной имплементации в российскую экономическую практику инструментов устойчивого развития за последний месяц претерпел достаточно серьезные перемены
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Вектор движения в сторону последовательной имплементации в российскую экономическую практику инструментов устойчивого развития за последний месяц претерпел достаточно серьезные перемены
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
В 2021 году правительство РФ утвердило Дорожную карту по декарбонизации российской экономики. В соответствии с принятой Стратегией к 2050 году выбросы парниковых газов должны сократиться на 79% от текущего уровня. К 2060-му наша страна должна достичь и вовсе полной углеродной нейтральности.
Последние геополитические события пока внешне никак не отразились на поставленной задаче по снижению углеродного следа — по крайней мере, отход от заданного курса в Кремле не озвучивали. Тем не менее, по мнению ряда экспертов, в ближайшее время финансовые, технологические сложности, уход из страны ряда иностранных компаний, которые активно демонстрировали пример декарбонизации бизнеса, будут тормозить выполнение экологических обязательств.
Сохраняя тренд
Как отмечает аналитик ФГ «Финам» Алексей Калачев, рейтинги ESG перестают работать из-за санкций. «Экспорт в страны, придающие ему значение, снижается. Импорт оборудования и технологий, необходимых для модернизации предприятий, сокращается. Для поддержания финансовой устойчивости компании будут сокращать инвестиционные программы, и в том числе затраты на экологические программы. То, что уже в высокой стадии реализации, может быть продолжено и завершено, но новые проекты будут замораживаться. Тем не менее, полагаю, курс на снижение углеродного следа российскими производителями сохранится в долгосрочной перспективе, но сроки и цели будут отодвинуты, поскольку текущая ситуация снижает его актуальность»,— считает он.
Первый вице-президент Московского кредитного банка (МКБ) Юлия Титова имеет схожее мнение. «Безусловно, санкции ограничивают возможности компаний по сокращению своего воздействия на окружающую среду. Уже сейчас мы наблюдаем,— отмечает эксперт,— смещение сроков по переходу бизнеса на более эффективные "зеленые" технологии. Несмотря на это, национальные цели по сокращению выбросов парниковых газов выполнимы, так как они являются долгосрочными».
По мнению старшего научного сотрудника НИФИ Минфина России Рината Резванова, вектор движения в сторону последовательной имплементации в российскую экономическую практику инструментов устойчивого развития за последний месяц претерпел достаточно серьезные перемены. Нет, конечно, разворот на 180 градусов не случился — и это само по себе воспринимается как хороший знак. Но существенные корректировки, безусловно, произошли. Особенно наглядно это видно, к примеру, по произошедшим изменениям в таких трех составляющих, как формирование элементов национальной системы квотирования CO2-выбросов, ввод нефинансовой ESG-отчетности и усиление роли механизма наилучших доступных технологий (НДТ). Вряд ли стоит ожидать, что бизнес полностью откажется от публикации нефинансовой ESG-отчетности. Во многом это связано с динамичным ростом самого сектора устойчивого финансирования в мире, и стратегически, даже в условиях жесткого санкционного давления, расчет строится на недопущении разрывов в публикации отчетности. Другое дело — рынок верификации нефинансовой ESG-отчетности: здесь ранее прописанная обязательность аудирования может с большей долей вероятности оказаться заменена принципом добровольности. В явном проигрыше от этого окажутся рейтинговые и консалтинговые компании — одни из первых, кто получил статус верификатора на российском рынке»,— добавляет Ринат Резванов.
Относительно безболезненно введенные санкции должно пережить электромобилестроение, являющееся частью глобальной стратегии по снижению углеродного следа. Такие выводы делает основатель и главный конструктор компании Change Mobility Together, разработчик электромобилей Олег Клявин. «Санкции дали толчок для ускоренной модернизации, а также для запуска серийного производства электромобилей в обозримом будущем в стране. Нарушения поставок коснулись по большей части уже запущенных производств, но российские электромобили в другой ситуации. Внутри страны ведутся разработки необходимых компонентов: электродвигателя, батареи и так далее. Перед разработчиками сейчас стоит задача создать единую систему, которая объединит все компоненты и технологии под конкретный электромобиль. Рынок перестроится в ближайшие полгода-год, но вот как он будет выглядеть — это зависит от предпринимателей и инженеров. Одно можно заявлять с уверенностью: тенденция к декарбонизации за счет расширения доли электротранспорта сохраняется»,— подчеркивает представитель отрасли.
Политический аспект
Начавшийся процесс достижения углеродной нейтральности и перехода к энергоэффективным технологиям, несомненно, в настоящее время движется более медленными темпами или не движется вовсе, считает директор по исследованиям и разработкам агентства КРОС Ксения Касьянова. «Ряд компаний замораживают проекты по причине неопределенности и недоступности инвестиций, на которые рассчитывали, некоторые — ищут возможности переориентации стратегий. При этом вовсе отказываться от трансформации производственных процессов предприятия не намерены: пересматриваются сроки и технологии, а не сама целесообразность повышения энергоэффективности. Курс на снижение углеродного следа — государственный, для его реализации запущены разного рода инициативы. Можно предположить, что через некоторое время мы увидим новый виток стимулирования компаний к переходу на "зеленые" технологии. Вероятно,— добавляет она,— в этом процессе будет меньше звучать аббревиатура ESG».
О корректировке политического аспекта ESG, в том числе связанного с международным партнерством, говорит и адвокат, партнер J&S Legal Counsels and Trustees Константин Ерохин. «Государство старается минимизировать возникшие вынужденные издержки. В этом ключе соблюдение принятых на себя международных обязательств в части экологии приоритетным точно не будет. В том числе это сложно с точки зрения изменения глобальных логистических потоков, недопоставок оборудования, запасных частей и комплектующих и других вопросов, создающих сложности в реализации программы. Важно понимать, что после последний политических заявлений наших западных партнеров по вопросам экологии Российская Федерация принципиально будет стараться реализовывать собственные проекты, в которых она будет иметь ведущую роль и не будет связана обязательствами с другими странами. Возможный прогноз — приостановка всех действий на данном направлении до снятия санкций и нормализации политической ситуации с остальными странами. Также возможна разработка собственных стандартов и программ, не связанных с ЕС и США (например, в рамках БРИКС), и реализация подобных программ самостоятельно»,— предполагает Константин Ерохин.
По мнению ряда экспертов, последние события, связанные с Россией и Украиной, могут повлиять и на проекты по декарбонизации, реализуемые в настоящее время другими странами. «В связи с переходом стран с газа на более углеродоемкий уголь, увеличением плеча доставки различных товаров, а также по причине отсрочки в переходе на возобновляемые источники энергии и электротранспорт из-за перебоев в поставке сырьевых ресурсов вероятен рост выбросов парниковых газов. Вместе с тем европейские страны рассчитывают, что бизнес будет вынужден осуществлять более активный переход на "зеленую" энергетику, тем самым локальное негативное воздействие может быть частично компенсировано»,— отмечает Юлия Титова.
По словам генерального директора компании «Втор-пласт» Александра Свидовского, любые санкции негативно влияют на углеродный след. Отказ Европы от закупки товаров или другого сырья из России и поиск аналогов, безусловно, скажутся на экологии. «Страны готовы, условно, переплачивать 20% только для того, чтобы не закупать что-то у России. Однако на что идут эти 20%? Они направлены на логистику, а также на более сложную добычу. Соответственно, чем больше эти расходы, тем выше будет углеродный след. Мы все живем на одной планете,— напоминает он,— и любые действия не согласованно, а вопреки, когда вопросы решаются конфликтом, а не диалогом, будут вынуждать искать обходные пути, которые будут стоить дороже, что негативно повлияет в том числе на окружающую среду. Однако в любом случае тренд на снижение углеродного следа намечен и цели поставлены».