В свою дуду

На фестиваль Early music квартет The Flanders Recorder привез программу сочинений Баха в переложении для блокфлейт. Побывав на их концерте в Малом зале Санкт-Петербургской филармонии, ВЛАДИМИР РАННЕВ убедился, что эти бельгийцы не зря признаны "первыми по профессии", а их выступлении и вовсе приравнял к открытию у нас новой области концертного музицирования.

Название программы вызывало недоверие — органные произведения Баха в переложении для блокфлейт. Переложения — подозрительный жанр, ибо исполнитель в этом случае отказывает композитору в авторских правах на избранный им тембр. А с другой стороны, во времена Баха всевозможные переложения и транскрипции были в такой же моде, как ре-миксы в современной поп-культуре. А деревянные дудочки в руках четверых элегантных мужчин — самый заметный тембр музыки Возрождения и раннего барокко, в очень даже популярные в былые фремена блокфлейты. У Flanders Recorder — целая коллекция этих инструментов: от мельчайшей пикколо до почти трехметровой басовой "Ребров-флейты" (по имени Ивана Реброва, обожаемого на Западе нашего бас-соотечественника, исполнителя русских романсов и народных песен).
       На то, что для состава Flanders Recorder ни Бах, ни кто-либо еще из его современников музыку не писали, музыканты посетовали прямо со сцены. Но в изготовлении переложений сочинений, написанных для других инструментов, они, возможно, перещеголяли самого Баха — некогда виртуознейшего мастера этого жанра, исполнив две свои обработки его органных обработок концертов Вивальди. Еще один рискованный шаг бельгийцев — играть блокфлейтами сложнейшую полифонию баховского "Искусства фуги". И эта затея поначалу казалась невыполнимой. Но первые же звуки "фа-мажорной" Прелюдии цепко схватили внимание зала. Холодноватый и несколько приглушенный тембр блокфлейт ожил и рассыпался по залу хрустальным бисером. Точность интонации, отменная фразировка, органическое чувство стиля, строгая, но полная выдумки ритмика — словом, отличное исполнение — пробудили интерес даже самых отстраненных полудремлющих слушателей, какие в небольшом числе, но всегда обнаруживаются на любом концерте классической музыки. Но и толковые меломаны нашли в игре Flanders Recorder свое: блестящее владение техникой инструмента и глубоко осмысленное проникновение в дух и букву баховского письма. Даже затертую и уже невыносимую уху "Шутку" Баха Flanders Recorder сыграли свежо и изобретательно. Трогательны были и их словесные комментарии, в которых музыканты просвещали публику на предмет истории игры на блокфлейте.
       Четыре деревянные дудочки, дрожащие в человеческих руках, конечно же, чужды монументальному величию органной механики. Поэтому даже в таком массивном и "самом органном из органных" сочинении Баха, как его знаменитая Пассакалия, блокфлейты не стремились угнаться за богобоязненным вселенским трепетом органа. Получилась "Пассакалия с человеческим голосом", и не менее убедительная, чем ее органный оригинал. С этим, как и во всеми прочими номерами программы, квартет справился с непринужденным изяществом. Будто играть на блокфлейте — это самое незатейливое развлечение. Восторгу публики не было предела.