В чем причина текущей привлекательности лесных активов в РФ, а также о значении климатической повестки “Ъ” рассказал владелец фонда Bonum Capital, крупнейшего миноритария Segezha Group, Мурат Алиев.
— В прошлом году вы стали довольно крупным инвестором в лесную отрасль, а в этом году продали свои активы Segezha Group. Почему вы обратили внимание на эту индустрию?
— Мы давно смотрели на лесную отрасль и проинвестировали, как только увидели возможность. Основными факторами привлекательности для нас было прежде всего то, что древесина — возобновляемый и экологически чистый ресурс, поэтому отрасль идеально позиционирована для роста. Во-вторых, развитие лесного сектора критично для борьбы с изменением климата, которое является одной из основных проблем человечества. А в-третьих, мы понимаем перспективы отрасли в России, которая обладает крупнейшими лесными ресурсами, при этом доля страны на мировом рынке не соответствует этому статусу. Нет объективных причин, почему эта доля не должна расти. Эти факторы понимают многие инвесторы, и они готовы вкладываться в развитие отрасли, что, кстати, еще очень выгодно государству.
— Что было самым сложным в консолидации активов для сделки с Segezha?
— Не уверен, что есть какой-то один фактор, который стоит выделить. Вся сделка очень сложная, ведь мы из множества разрозненных активов создали единого игрока. Но это обычная работа для фондов прямых инвестиций
— Как вы видите дальнейшее развитие отрасли?
— Если говорить глобально, то смещение многих сфер в сторону экологичности является мощным драйвером роста потребления продуктов из древесины. Отсюда и рост спроса на продукцию, которая используется в упаковке, строительных материалах, мебели и других отраслях. Если же говорить про отрасль в России, то я бы отметил фокус на более глубокую переработку, строительство производственных мощностей для этого, а также консолидацию отрасли.
— Почему компании не готовы самостоятельно заниматься подобным подбором активов?
— Я бы не стал говорить, что компании не готовы заниматься подбором активов. Они регулярно покупают других игроков, идет консолидация в отрасли. В данном конкретном случае скорее мы были проактивными, смогли быстро договориться о консолидации достаточно большого количества активов. У крупных компаний сборка этих активов заняла бы намного больше времени, так как необходимо получать множество внутренних одобрений. Мы же принимаем решения в несколько раз быстрее.
— Много ли еще на рынке осталось интересных независимых активов? Видите ли вы возможность их самостоятельного развития?
— Да, отрасль достаточно фрагментированная. Если смотреть по лесосеке, то есть еще достаточно много игроков, у которых в активах права на 4–6 млн кубометров. Насчет их самостоятельного развития — конечно, они могут развиваться независимо, но крупные игроки более эффективные. В то же время если несколько средних по размеру компаний отрасли объединятся, то может возникнуть новый крупный игрок.
— Рассматриваете ли вы возможность вхождения и в другие лесные активы?
— Как мы заявляли ранее, мы делаем ставку на Segezha и видим ее как лидера отрасли, капитализация которого может вырасти в несколько раз.
— Можно ли ожидать ужесточения регулирования в лесной отрасли, в том числе налогового?
— На наш взгляд, на текущий момент объективных оснований для ужесточения регулирования нет, ни одна доступная налоговая и иные политики государства не предусматривают такого, однако, конечно, это тяжело прогнозируемая область. Лесная отрасль нуждается в развитии, у России огромный потенциал, но доля России на глобальном рынке не соответствует этому потенциалу. Государство прекрасно понимает, что ужесточать регулирование этой области, например, в плане налогов, было бы непоследовательно в рамках целей стратегического развития. На текущий момент нам видится, что тенденция скорее на усиление и повышение прозрачности отрасли. Вопрос особо актуален ввиду климатической повестки.
