Инвестиции Красноярского края «позеленели»: в регионе растет запрос на экологичность технологий
Пандемийный 2020 год обернулся для Красноярского края рекордным падением индекса промпроизводства – почти на 10%. сейчас регион демонстрирует уверенный рост. Драйвером восстановления экономики становятся инвестиции в металлургию и добычу золота. На подходе крупнейшие проекты в сфере нефтедобычи и газификации. При этом, как отмечает первый заместитель губернатора – председатель правительства Красноярского края Юрий Лапшин, инвестиции в Красноярье значительно «позеленели» в силу высокого запроса на экотехнологии.
– Юрий Анатольевич, как в целом чувствует себя промышленное производство в Красноярском крае? С одной стороны, мы знаем про амбициозные планы, но в то же время коронавирусные ограничения и ситуация в мировой экономике притормаживают любое движение вперед. Как можно описать ситуацию в краевой индустрии?
– Промышленность края – огромный маховик, который сложно остановить. Да, коронавирус стал беспрецедентным вызовом для всего мира, и Красноярский край, прочно вписанный в мировую экономику, не мог этого не почувствовать. На нас непосредственно отразились снижение мирового потребления цветных металлов, сокращение квот по добыче нефти в рамках сделки ОПЕК+, а также жесткие карантинные меры на государственных погранпереходах. В целом по итогам пандемийного 2020 года мы фиксировали почти десятипроцентное снижение индекса промышленного производства, чего не случалось с нами, пожалуй, с начала 90-х годов прошлого века.
Текущий, 2021 год еще рано называть постпандемийным, в первом его полугодии сохранялось воздействие санитарных ограничений и медленного восстановления международных рынков. И лишь в июне этого года мы вернулись к положительной динамике, месячный прирост промпроизводства по отношению к маю составил 112,4 %. Образно говоря, в «красной зоне» краевая экономика находилась ровно год, с мая прошлого до мая текущего года.
Сейчас наблюдается хороший восстановительный рост, который сохранится в перспективе. Уверенность в этом нам придают как косвенные признаки, вроде увеличения объемов грузоперевозок или прироста энергопотребления у электросетевых компаний, так и объемы инвестиций в краевую экономику, которые обернутся ростом промышленного производства после ввода в эксплуатацию новых мощностей.
– Кстати, как оценивается инвестиционная активность в этом году? Решаются ли компании на запуск новых проектов, на модернизацию и расширение мощностей в текущих условиях? Каков объем инвестиций в этом году? Объем инвестиций в прошлом году?
– Инвестиционные процессы имеют для края решающее значение. Нам с нашей структурой экономики, с нашими природными и интеллектуальными ресурсами, с нашими задачами и амбициями необходима постоянная инвестиционная прокачка. Для нас очевидным приоритетом является создание условий для роста инвестиций и через это – запуск новых проектов, модернизация действующих производств, экологические вложения, вложения в социальную инфраструктуру, создание рабочих мест, оживление деловой активности на территориях и тому сопутствующее.
Не без гордости могу сказать, что даже в сложном 2020 году объем инвестиций в экономику края увеличился и составил 478,6 млрд руб. Красноярский край постоянно находится в числе регионов-лидеров по объему инвестиций, нас обгоняют только Москва, Тюменская область, Санкт-Петербург, Московская область и Татарстан.
По итогам шести месяцев этого года мы по-прежнему сохраняем лидерские позиции, совокупный объем инвестиций в краевую экономику в первом полугодии составил 221,4 млрд руб. И снова – это существенное увеличение, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года рост инвестиций составил 129,1 %. Это вселяет уверенность, что восстановление экономики в крае происходит быстрее, чем в других регионах.
Красноярский край постоянно находится в числе регионов-лидеров по объему инвестиций, нас обгоняют только Москва, Тюменская область, Санкт-Петербург, Московская область и Татарстан
– Пандемия как-то отразилась на структуре инвестиций? Какие проекты сейчас преобладают по содержанию – добычные, перерабатывающие, строительные, инфраструктурные?
– В целом инвестиционный процесс проходит без оглядки на процессы эпидемиологические. Да, краевая промышленность сумела мобилизоваться и в короткие сроки наладить производство необходимой для борьбы с пандемией продукции – средств индивидуальной защиты, лекарственных препаратов, медицинского кислорода и так далее. Но это скорее свидетельство наших широких возможностей, а не перевооружение под новые условия.
Структурной основой инвестиций остаются планы и заделы, созданные в металлургии, в добывающей промышленности, машиностроении и энергетике. Это крупные проекты по освоению новых месторождений и строительству новых заводов или цехов, модернизации производств и энергомощностей.
В частности, самый существенный прирост инвестиций – на 71,1 % – в первом полугодии обеспечили металлурги. Это связано с началом реализации крупных проектов расширения рудной базы ГМК «Норильский никель» и проектов по развитию золотодобывающих мощностей «Полюс Красноярск».
Особенностью инвестиционного процесса сейчас стал новый акцент, связанный не с пандемией, а с экологией. Инвестиции «позеленели», значительная часть новых вложений так или иначе приходится на экологическое перевооружение предприятий: переход на более чистые технологии производства, установку современных фильтров очистки воды и воздуха, поиск и внедрение экологичных энергоносителей. Это ответ на коллективный запрос общества и государства последних лет, а где-то – собственная инициатива бизнеса.
Могу привести пример даже из сравнительно «чистой» отрасли машиностроения. Под Красноярском есть завод «Микрон», основной продукцией которого являются промышленное оборудование и горнорудные машины. Но при этом конструкторы предприятия работают над созданием тепловетрогенератора – сначала под свои нужды, а в перспективе для серийного выпуска и развития альтернативной энергетики в крае. Помимо этого, в Эвенкии успешно завершается другой схожий инвестпроект – по строительству автономной гибридной дизель-солнечной энергоустановки на 14 мегаватт, самой мощной среди энергоизолированных районов России. Да и самый, пожалуй, крупный из реализуемых в данный момент инвестиционных проектов, «Серная программа» «Норникеля», имеет ярко выраженный экологический акцент, свыше 100 млрд руб. вкладываются в сокращение объемов выбросов диоксида серы. «Зеленую» окраску имеют также капвложения РУСАЛа и СГК, тоже большие по своим объемам.
– А как чувствуют себя «витринные» проекты из списка КИП «Енисейская Сибирь»? Сдвинулись ли планы реализации проектов? Есть ли проекты, реализация которых приостановлена?
– Учитывая, что это более трех десятков инвестиционных проектов, разных по содержанию, по объемам, по источникам финансирования, по географии и так далее, то и глубина реализации у них разная. Точно можно сказать одно: ни один инвестор из пула «Енисейской Сибири» не отказался от своих намерений. Если попытаться рейтинговать все проекты по степени их продвижения, то есть два-три проекта, которые подзадержались на стадии предпроектных расчетов и технико-экономического обоснования, как например, освоение Кингашского месторождения или строительство биотехнологического комплекса в Лесосибирске. А есть уже реализованные проекты, как, например, модернизация производства ДОК «Енисей» или золотоизвлекательной фабрики в Каа-Хемском районе Тывы. Между этими «крайностями» – на стадиях проектирования, строительных или строительно-монтажных работ – находятся все остальные.
Самый крупный из них и вообще самый крупный в России инвестпроект в области нефтедобычи – «Восток Ойл», реализуемый «Роснефтью» в арктической зоне края. Уже сейчас туда завозятся необходимое оборудование и строительные материалы, набирается персонал, бурятся новые поисково-разведочные скважины. Там же по соседству, на Таймыре, в активную фазу вошел технически сложный проект освоения Сырадасайского угольного месторождения. Началось строительство морского угольного терминала «Енисей», от которого за минувшее лето уже почти достроена автодорога в 60 км до самого угольного разреза, где теперь будет строиться обогатительная фабрика. Все необходимые стройматериалы, техника и оборудование были доставлены по Севморпути. Персонал уже частично набран и продолжает набираться. Кстати, отмечу, что только по арктическим инвестпроектам кадровая потребность составляет 7 тыс. человек, они требуются уже сейчас. Набор и отправка специалистов продолжаются беспрерывно.
Точно можно сказать одно: ни один инвестор из пула «Енисейской Сибири» не отказался от своих намерений
Далее, проект Красноярской технологической долины решением Правительства РФ получил официальный статус особой экономической зоны. Определена управляющая компания ОЭЗ, экспертным советом одобрены бизнес-планы первых потенциальных резидентов с общим объемом вложений около 5 млрд руб. Это предприятия по выпуску специализированной техники и оборудования для добывающих отраслей и проект по глубокой переработке алюминия.
В разной степени готовности находятся проекты Приангарья, это целая россыпь добывающих, металлургических и деревообрабатывающих предприятий на общую сумму 180 млрд руб. К слову, практически все они зависят от Высокогорского моста через Енисей, который сам по себе является крупным инфраструктурным объектом и который возводится в полном соответствии с графиком.
В стадии реализации находится проект создания международного транспортно-логистического хаба на базе аэропортов Красноярск и Черемшанка. Аэрофлот открыл у нас свой пассажирский хаб. Завершено строительство магистрально-рулежной дорожки, таким образом, увеличена пропускная мощность воздушной гавани. Это в том числе позволит привлечь новых резидентов в планируемую ОЭЗ на базе аэропортов. Такая очередь уже выстраивается, у нас есть несколько деклараций о намерениях со стороны транспортно-логистических компаний на общую сумму около 3 млрд руб.
В высокой степени готовности находятся проекты Агропромышленного парка «Сибирь» в Шарыповском районе и лесопромышленного комплекса в Богучанском районе. И там, и там строительно-монтажные работы начнутся в следующем году. Хорошие темпы набрали проект развития системы теплоснабжения Красноярска и проект «Южный кластер» в Норильске. В обоих случаях уже эксплуатируются частично вводимые мощности. Говоря языком бизнеса, CAPEX стал переходить в OPEX, то есть капитальные вложения становятся операционными расходами инвестора.
Добавьте сюда тот факт, что участники реестра поставщиков и подрядчиков «Енисейской Сибири», то есть малый и средний бизнес, заключили уже около 200 контрактов на сумму более 3,5 млрд руб. А еще 350 млн руб. – совокупная стоимость научных исследований, проведенных по заказам инвесторов. Иными словами, КИП «Енисейская Сибирь» уже обеспечивает отдачу и экономический эффект.
– Какие меры поддержки оказываются для промышленных предприятий? Поддержка пострадавших отраслей на слуху, но это в основном малый бизнес из сферы обслуживания.Требуется ли какая-то помощь крупным предприятиям, которые столкнулись с общим снижением спроса или увеличением затрат?
– Поддержку промышленности и малого бизнеса из сферы услуг лучше не ставить в один ряд. Это явления разного порядка. У больших индустриальных предприятий побольше запас прочности, подольше операционные циклы, подальше поставщики и потребители и совершенно по-разному ощущаются последствия. Удар, который в пандемию получил малый бизнес, был однотипным и выразился в снижении выручки. Упало количество посетителей, ограничили время работы – это привело к недостатку оборотных средств, долгам по зарплате, аренде и так далее. Это понятно, считаемо и предсказуемо. Равно как и понятно, чем можно поддержать пострадавший бизнес: все необходимое и возможное было учтено в нескольких пакетах мер поддержки, краевых и федеральных.
С крупными промышленными предприятиями не все так очевидно и прямолинейно. Помимо падения объемов сбыта, заводы и фабрики могли столкнуться с ростом себестоимости от введения дополнительных противоэпидемических мер, с ограничениями по привлечению иностранной рабочей силы, с проблемами в организации вахтовой работы, с нарушением авиасообщения, с новыми санитарными требованиями на таможенных пунктах, со срывом международных контрактов по экспорту или импорту. Все было индивидуально, и поддержка промышленности требовала точечных решений. Как, например, было с лесопромышленниками, чьи пиломатериалы застряли на границе с Китаем и чьи вагоны пришлось толкать чуть ли не вручную с привлечением МИДа.
Был организован системный мониторинг системообразующих предприятий, все возникающие у них проблемы были на особом контроле. В целом крупный бизнес устоял перед новыми вызовами и без сколь-либо ощутимой поддержки государства. Но это не значит, что ее не было. Ряд мер предприняла Федерация в виде льготных кредитов и снижения налоговой нагрузки. А на краевом уровне мы оказывали поддержку тем, чьи инвестпрограммы могли попасть в зону риска. Повторюсь, ритмичность инвестиционного процесса для нас имеет решающее значение. В Красноярском крае были приняты так называемые законы о РИПах, региональных инвестиционных проектах. Речь идет о долгосрочных налоговых льготах для вновь создаваемых мощностей. Это вселило уверенность в тех, кто готов был вкладываться в новые производства, но имел бы полное право передумать в любой момент, ссылаясь на пандемию или международную ситуацию.
Более того, это позволило привлечь в край и новых инвесторов. Приведу пример компании «Полиметалл», которая добывала в нашем Северо-Енисейском районе золотоносную руду и увозила обогащать ее в другой регион, где у нее были основные мощности. После того как мы приняли закон о РИПах, «Полиметалл» посчитал возможную экономию и принял решение построить фабрику непосредственно на территории края. В общей сложности за получением статуса «РИП» к нам обратились сразу несколько крупнейших компаний: «Полюс Красноярск», «СГК», «Северная звезда» и «Амикан». Летом мы расширили критерии действия закона о РИПах, и теперь на этот статус претендуют также ГМК «Норильский никель» и «Соврудник». Казалось бы – титаны краевой промышленности, но иногда и титанам нужна поддержка.
Кроме того, по поручению губернатора сейчас мы занимаемся созданием краевого фонда развития промышленности. Его задачами будут модернизация индустриальных предприятий, запуск новых производств и развитие импортозамещения. Основным механизмом станут льготные займы в размере от 20 до 100 млн руб. сроком до 5 лет со ставкой 3 % годовых. Критерии участия для предприятий будут определяться стандартами Российского фонда технологического развития, он же будет софинансировать наши проекты. Причем это не антикризисная, а системная долгосрочная инициатива.
– Одним из проектов, которые способны придать импульс развитию промышленности, является газификация региона. Во время последнего визита в Красноярский край министр энергетики РФ не исключил, что юг региона может быть газифицирован от газопровода «Сила Сибири – 2». Чуть ранее президент Владимир Путин одобрил включение Красноярска в список приоритетных городов для газификации. Ускорят ли эти решения появление газа в крае?
– Что касается высказывания министра энергетики Николая Шульгинова о газификации юга края, оно было не совсем верно истолковано. Говорю вам как непосредственный свидетель этих слов. Николай Григорьевич выразился, так сказать, в картографическом значении – глядя на карту огромного Красноярского края, югом легко можно назвать все пространство от Ермаковского района до Енисейского. Уж точно министр не давал намека, что «Сила Сибири – 2» пройдет по южным районам края в нашем понимании, условно – через Минусинск.
Решение о трассировке магистрали еще не принято, и приоритетной для нашего региона остается прокладка трассы параллельно Транссибу, как об этом и говорил губернатор края Александр Усс. Здесь и наибольшая концентрация возможных потребителей, и кратчайшее расстояние для стыковки западной и восточной газотранспортных систем страны, и близость к нашим собственным газовым месторождениям, расположенным, например, в Эвенкии. И, собственно, вся необходимая инфраструктура тоже сосредоточена здесь, в центральной части края.
Что касается включения Красноярска в число приоритетных городов для газификации. Здесь речь идет о предложении министра природных ресурсов и экологии Александра Козлова, высказанном на расширенном заседании правительства с участием президента в начале июля. Коротко смысл такой: есть огромное число российских городов, где «Газпрому» нужно повышать уровень газификации, а есть 12 городов из нацпроекта «Экология», для которых разработаны комплексные планы мероприятий. Красноярск в том числе. Так почему бы не совместить эти два списка и не дать поручение «Газпрому» включить в приоритеты эти 12 городов? Вполне разумное решение, и логично, что президент его поддержал.
Другое дело, что в большинстве этих городов уже налажено газоснабжение, и речь в их случае идет о догазификации, увеличении числа потребителей, которых можно подключить к магистрали. Красноярск на их фоне стоит особняком, нам сначала предстоит построить саму газовую магистраль. Это даже не первый, а нулевой этап, что понимают и в «Газпроме», и в правительстве. Поддержка президента и включение Красноярска в число приоритетных городов газификации лишь закрепляет уверенность, что эта работа будет проделана. Газопровод на территории края точно пройдет.
Сейчас может показаться, что проектный этап немного затянулся, но это объяснимо. Определение маршрута требует большого объема научно-экономических расчетов, анализа объемов потребления как промышленного, так и бытового, как внутреннего, межрегионального, так и международного; учета общего топливного баланса; оценки перспектив наших собственных газовых месторождений и многих других факторов – причем в динамике, с учетом быстро развивающихся событий. Такое решение, решение о трассировке и запуске инвестпроекта по строительству газовой магистрали, должно быть максимально выверенным. Но абсолютно точно – оно принято и будет реализовано.
Поддержка промышленности требовала точечных решений. Как, например, было с лесопромышленниками, чьи пиломатериалы застряли на границе с Китаем и чьи вагоны пришлось толкать чуть ли не вручную с привлечением МИДа
– Уже есть какие-то прогнозы, сколько жителей, объектов может быть запитано от трубы? Есть расчеты, сколько будет стоить газификация для края, для жителей? Как газификация может оживить инвестпроцессы в смежных отраслях, повлиять на экономику? И что будет с угольной генерацией?
– Я бы не переоценивал влияние газовой генерации на экономику Красноярского края. Для нас это в первую очередь, экологический приоритет. Поверьте, если оценивать газификацию исключительно с экономических позиций, то это не очень выгодное вложение. Невыгодное с точки зрения потенциальных потребителей, будь то частные домовладения, промышленность или предприятия энергетики. Все они окажутся в ситуации выбора – платить за газ или за привычный уголь. Мы еще не знаем точно, сколько будет стоить газовая гигакалория, но по опыту соседних сибирских регионов, в которых уже есть природный газ, выбор не в пользу последнего.
Несколько лет назад в Кемеровской области построили газотурбинную станцию. Казалось бы, угольный Кузбасс должен был задышать свободнее. Но по факту эту станцию запускают лишь в периоды пиковых нагрузок, чтобы подстраховать основную, угольную генерацию, себестоимость которой гораздо меньше. Пока конъюнктура складывается так, что тарифы на доставку природного газа до сибирских регионов, мягко говоря, не очень выгодны. Кстати, вполне вероятно, что красноярская магистраль, соединив изолированные западную и восточную газораспределительные сети страны, приведет к возможному удешевлению газа для регионов за счет изменения логистики реверсных и аверсных перетоков.
Но в любом случае сейчас мы исходим из того, что вопрос экологии для Красноярска требует комплекса решительных действий – это фильтры на трубах, и метро, и лесовосстановление, и электротранспорт, и закрытие старых котельных, пеллеты-брикеты и очень многое другое, в том числе – газификация. Это не панацея, а один из шагов на пути к чистому воздуху. Сейчас все усилия направлены на то, чтобы завести магистраль в край. А дальше мы найдем способы, как стимулировать его потребление. Что касается пресловутого сопротивления угольного лобби – это миф. Газ не убьет угольную отрасль, а встанет в один ряд со всеми видами генерации.