ветви власти
В начале апреля Владимир Путин назначил своим представителем в Госдуме Александра Косопкина, до этого занимавшего пост начальника главного управления внутренней политики президента. В своем первом интервью в новой должности АЛЕКСАНДР КОСОПКИН заявил корреспонденту Ъ СЮЗАННЕ Ъ-ФАРИЗОВОЙ, что будет вести диалог со всеми думскими фракциями, но приоритетом для него является "сохранение конструктивно настроенного большинства".
— Вы работаете в Госдуме давно, но прежде были фигурой непубличной. Изменится ли теперь стиль вашей работы?
— Внешне, наверное, сильно отличаться не будет. В новой должности к моей прежней работе добавилось то, до чего раньше просто не доходили руки,— систематическая работа в профильных комитетах, участие в согласительных процедурах, подготовка парламентских слушаний. Главная цель — при обсуждении законопроектов на заседаниях не только максимально сблизить позиции президента и Думы, но и свести к минимуму споры между самими депутатами.
— То есть в ваши обязанности, как и прежде, будет входить координация действий парламентского большинства?
— В первую очередь я отвечаю за законодательный процесс, за отстаивание позиции президента. Именно через эту призму следует рассматривать и взаимодействие с депутатскими фракциями, причем со всеми без исключения, а не только с парламентским большинством. Мы заинтересованы в сохранении существующего баланса сил в Думе, хотя, конечно, приоритетным является сохранение конструктивно настроенного большинства.
— Но наличие такого большинства делает работу Думы заведомо предсказуемой.
— Мы бы очень хотели, и президент об этом прямо сказал, чтобы парламент не превратился в конвейер по принятию законопроектов. Необходимо, чтобы парламент оставался неким фильтром, чтобы законы не штамповались, а обсуждались. Ведь Дума — идеальная площадка для конкурса идей, здесь работает немало профессионалов высокого класса. Это создает условия для разработки и воплощения самых смелых законотворческих проектов. Реализовать этот творческий потенциал — вот на что направлены наши усилия.
— Но сейчас практически все обсуждения ведутся с президентом напрямую. Руководство Госдумы и лидеры фракций ходят в Кремль, члены правительства столь же регулярно посещают парламент. Какая тут может быть дискуссия?
— Действительно, есть общение напрямую. И это хорошо, что президент имеет возможность и желание сверять свою позицию с представителями всех политических сил. Но что касается отсутствия дискуссий, здесь я с вами категорически не согласен. Не зря говорят: сколько голов — столько умов. Поэтому если есть цель, поставлена задача, способов ее решения всегда найдется несколько, и какой победит, определяет как раз свободное обсуждение.
— Есть ли необходимость сверять позиции с представителями оппозиции — КПРФ и "Родиной"?
— Я давно занимаюсь взаимодействием с парламентом, поэтому позиции многих депутатов знаю лично. С такими людьми, как, например, Сергей Решульский (зампред фракции КПРФ.— Ъ) или Сергей Бабурин (вице-спикер от фракции "Родина".— Ъ), мы вместе были депутатами Верховного совета РСФСР. Есть, что называется, давние связи. По большинству вопросов мы пытаемся договориться. Недавний пример — принятый в первом чтении законопроект "О ветеранах", за который проголосовала почти вся Дума. Что касается политических вопросов, то здесь мы отлично понимаем действия и "Родины", и КПРФ. Однако у нас есть своя цель и своя политика, и мы, как люди президента, ее отстаиваем и сдавать свои позиции не собираемся.
— Но если позиция президента становится позицией всей Думы, то парламент превращается в филиал Кремля.
— Все разговоры о том, что Госдума, Совет федерации и правительство технические или, того хуже, ручные,— это разговоры по инерции, по старой привычке. Не кто-то сверху так решил, а народ своим выбором подтвердил, что обществу нужна стабильность. По результатам работа новой Думы уже намного эффективнее предыдущих. И потом, каждый смотрит на Госдуму по-своему. У одних была привычка смотреть на Вячеслава Марычева (депутат первого созыва от ЛДПР.— Ъ), который рядился в женское белье, у других — наблюдать за Василием Шандыбиным (депутат второго и третьего созывов от КПРФ.— Ъ), который бросался на коллег с кулаками. В обществе всегда будут люди, которые хотят зрелищ. Но все-таки в здоровом обществе большинство тех, кто хотел бы видеть в Думе не набор артистов, а профессиональных законодателей и нормальный рабочий процесс.
— Насколько сейчас вообще можно говорить о самостоятельности парламента?
— Впечатление, что он управляется извне, создается из-за подавляющего большинства "Единой России". К тому же руководство этой партии тоже находится в Думе: и председатель Борис Грызлов, и секретарь исполкома Юрий Волков, и секретарь генсовета Валерий Богомолов. Тем не менее могу утверждать, что парламент самостоятелен.
— Многие расценивают сложившееся в Думе однопартийное подавляющее большинство как опасный прецедент.
— Не вижу здесь никакой опасности — в первую очередь потому, что внутри этого большинства идет очень активное обсуждение по каждому законопроекту. Если объективно оценить работу парламентов предыдущих созывов, то они были более однообразны в этом плане, потому что свобода обсуждения приносилась в жертву необходимости "продавливания" своей позиции на пределе возможностей, а точнее, голосов. В нынешней Думе "Единая Россия" — это отнюдь не стадо, которое гонят по заданному маршруту, хотя такое мнение порой искусственно создается в обществе — не в упрек вам будет сказано, в первую очередь стараниями некоторых СМИ.
— А вы сами часто ездите в Кремль?
— Достаточно часто.
— Зачем?
— Причин много — на совещания или обсудить законопроекты. Каждый день приносит свои проблемы и вопросы, их нужно оперативно решать.
— Это нормальная ситуация, когда вы все время должны советоваться с кем-то?
— Я потому и называюсь представителем президента, что выражаю коллективное мнение президентской стороны.