Фото: Л. Жемчужников, А. Бейдеман, Л. Лагорио
Фото: Л. Жемчужников, А. Бейдеман, Л. Лагорио
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий иногда хочется припасть к чьей-то мудрости. Рекомендуем Козьму Пруткова — он всегда зрел в корень! К тому же у него в этом году двойной праздник — 170 лет постановки дебютной пьесы «Фантазия» и 200 лет одному из создателей образа, Алексею Жемчужникову
1
Люблю я слушать русским ухом
На сходках родственную брань.
Вот собралися: «Эй, ты, леший!
А где зипун?» — «Какой зипун?»
«Куда ты прешь? знай, благо, пеший!»
«Эк, чертов сын!» — «Эк, старый врун!»
И так друг друга, с криком вящим,
Язвят в колене восходящем.
2
Иногда достаточно обругать человека, чтобы не быть им обманутым!
3
Всякому русскому дворянину свойственно желать не ошибаться; но, чтоб удовлетворить это желание, надо иметь материал для мнения. Где ж этот материал? Единственным материалом может быть только мнение начальства.
4
Не нам, господа, подражать Плинию,
Наше дело выравнивать линию.
5
Не смотри, что в ранце дыра —
Иди вперед и кричи: ура!
6
Истинный патриот должен быть враг всех так называемых «вопросов»!
7
Правительство нередко таит свои цели из-за высших государственных соображений, недоступных пониманию большинства. Оно нередко достигает результата рядом косвенных мер, которые могут, по-видимому, противоречить одна другой, будто бы не иметь связи между собою. Но это лишь кажется! Они всегда взаимно соединены секретными шолнерами единой государственной идеи, единого государственного плана; и план этот поразил бы ум своею громадностью и своими последствиями! Он открывается в неотвратимых результатах истории. Как же подданному знать мнение правительства, пока не наступила история?
8
Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется.
9
Если бы писатели знали что-либо, их призвали бы к службе. Кто не служит, значит: недостоин; стало быть, и слушать его нечего.
Фото: Николай Кузьмин
Фото: Николай Кузьмин
10
Оказия сия, по мне, уж не нова.
Антонов есть огонь, но нет того закону,
Чтобы всегда огонь принадлежал Антону.
11
При виде исправной амуниции
Как презренны все конституции!
12
О, тяжелы вы, почести и слава!
Нещадны к вам соотчичей сердца!
С чела все рвут священный лавр венца,
С груди — звезду Святого Станислава!
К тому ж я духа новизны страшусь…
Всеобщий бред… Все лезет вон из нормы!..
Пусть без меня придут: потоп и трус,
Огонь и глад, и прочие реформы!..
13
Держаться партии народной
И современно и доходно.
14
Люблю за то меньшую братию,
Что ею колю аристократию.
15
Мы труда бежим, на печи лежим,
Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
Все про Русь кричим — вишь, до охрипу!
Так еще ль, друзья, мы не русские?!
16
Ум тоскует; сердце ноет;
И душа чего-то ждет.
И в бездейственном покое
Нечем скуку мне отвесть...
Я не знаю: что такое?
Хоть бы книжку мне прочесть!
17
Читатель! в мире так устроено издавна:
Мы разнимся в судьбе,
Во вкусах и подавно;
Я это басней пояснил тебе.
С ума ты сходишь от Берлина;
Мне ж больше нравится Медынь.
Тебе, дружок, и горький хрен — малина,
А мне и бланманже — полынь.
18
Прочим в почтительном расстоянии
Опустить взор и хранить молчание.
19
Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану.
20
Спереди плохо, сзади еще хуже,
Точно сижу я в холодной луже.