|
Французское венгерское |
 |
| Фото: GAMMA |
Венгерские виноделы и винопотребители упорно делят историю своего вина на коммунистическую и новую. В вину советской власти они ставят уничтожение виноградников, упадок винодельческой культуры, изгнание хозяев с земли, а также пересаживание виноградной лозы с вершин холмов к их подножьям. Зачем опускать посадки лозы туда, где их не достает солнечный луч, совершенно непонятно. Но достаточно вспомнить винные эксперименты Горби-Лигачева, и тогда абсурд будет еще более очевидным. Возможно, венгерские комми так же пытались бороться с пьянством населения.
Здесь пили всегда. Сначала кельты. Потом древние римляне в Аквиникуме — столице Паннонии, купаясь в источниках и предаваясь своим римским оргиям. Потом начали пить венгры, которые совершили культурный переход всей нации с водочных территорий (см. долина реки Тобол) на винные (см. долина реки Днепр).
Хождением наций туда-сюда по Карпатской низине виноградная лоза была распределена по самым приспособленным для этого участкам земли. Правда, надо принимать во внимание, что Венгрия, будучи довольно теплой страной, тем не менее имеет влажное и не слишком теплое лето. Зато здесь длинное солнечное и сухое бабье лето. Зимой бывает и -10°C, хотя весна приходит, по сравнению с Москвой, рано.
Регионы, которые до сих пор имеют репутацию качественных винодельческих,— это Токай, Бадачони, Эгер, Сексард, Шомло, Шопрон и Буда. Если с Токаем все понятно, то в Сексарде (Южная Паннония) главным (практически местным Бордо), считается Виллани-Шиклош. С середины XVIII века здесь оседали немцы, которые занимались сельским хозяйством. Они привнесли свое отношение к труду на территории с отчетливым средиземноморским климатом. И с тех пор южные красные вина Венгрии из Виллани считаются лучшими в этой стране. Но, как говорит историк Тибор Дикань, "когда сюда пришли немецкие фашисты, они выслали евреев, и это был первый удар по виноделию и торговле. Потом пришли советские войска, и отсюда выгнали немцев-виноделов. И это был конец виноделия вообще, так как компартия велела делать много дешевого вина для массовой продажи".
Западный регион Эгер считается "таинственным", полным мистики и исторических деяний. Именно поэтому Бела Хамваш писал в своей "Философии вина": "Когда я пью эгерский 'Бикавер', я тут же начинаю мыслить героическими категориями и стремиться к великим свершениям". Здесь растет кадарка, и регион считается местной Бургундией. "Бикавер" — "Бычья кровь" — такой же флагман венгерского виноделия, как и "Токай Асу".
Токай — это северные земли от Будапешта к словацкой границе, здесь делали "Золото Габсбургов" — токайское вино. Когда в 1990 году в очередной раз сменилась власть, здесь еще долго не могли понять, зачем промотировать такие известные вина, как "Токай" и "Бикавер". Оказалось, не только надо, но на это еще нужно много денег. И тогда обратились к иностранным инвесторам.
Так, в 1992 году француз Жан-Луи Лабор, хозяин Chateau Clinet из Помероля, купил виноградники Crand Cru вокруг горы Медер и учредил Chateau Megyer, а затем Chateau Pajzos. Он предпринял целую программу реплантации лозы и модернизации оборудования. У нас это токайское вино импортируют питерцы из компании "Сварог".
Какова структура расходов иностранного инвестора? Рассмотрим виноградник в 10 га. Как минимум €100 тыс. за гектар — земля обходится в €1 млн. На закупку новых барриков (бочек), а на 10 га нужно 25 штук по €500 за штуку,— €12,5 тыс. Десять новых ферментационных чанов по €10 тыс. каждый — €100 тыс. Линия по розливу — от €100 тыс. Приглашенный энолог с европейским именем — €200 тыс. в год. Местные специалисты обойдутся гораздо дешевле. На 10 га нужно десять человек постоянных сотрудников, при этом экспорт-менеджер будет стоить до €1 тыс. в месяц. Примерно столько получат сельскохозяйственные временные рабочие за страду на нос. То есть затраты — минимум €1,5 млн.
Но это не останавливает иностранцев, которые увидели в Венгрии вполне европейский вариант инвестиций, которые здесь, в отличие от бывшего "старшего брата", не разворовываются чиновниками и охраняются государством.
В 1993 году здесь купили виноградники основатели одной из самых старых и уважаемых винодельческих компаний Испании Vega Sicilia — семья Альварес. Они создали компанию Tokaj Oremus и вложили в венгерскую землю как минимум $2 млн.
Tokaj Disznoko — еще одно стопроцентно иностранное предприятие региона. Все деньги на приобретение виноградников и переоборудование парка машин дали французы из винной компании AXA Millesime. Они оставили только легендарные подвалы Ракоци, чтобы там хранить вино. Все остальное — поменяли. Управляет венгерско-французским предприятием Жан-Мишель Каз из знаменитого Chateau Lynch-Bages. Это предприятие также обошлось на старте в $2,5 млн (тогда еще евро просто не существовал).
Инвестиционная притягательность — вещь достаточно наглядная. Вот, скажем, один из ведущих винных критиков Британии Хью Джонсон (журнал Decanter) входит не только вкусом, но и деньгами в совместное предприятие с бордоским виноделом Питером Виндин-Дриером. Оно называется Royal Tokaj Wine Company и, естественно, производит, возможно, лучшее токайское на свете. Во всяком случае, лучшие образцы, в том числе и так называемой "токайской эссенции", Хью Джонсон привозил в ресторан "Пушкинский" с подачи своих русских партнеров из DP-Trade. Поместье, принадлежащее Royal Tokay-Hetzsolo, считается одним из самых красивых во всем регионе. И никто почему-то не кричит по поводу продажи родины распивочно и навынос.
И сдается, что именно токайские вина стали первой и вполне очевидной целью иностранных инвесторов в Венгрии.
Но теперь настала вторая волна инвестиций, и она накатывает на другие регионы винодельческой страны. Выдающийся венгерский винодел Тибор Гал, поработав в Италии, привел в Эгер своих итальянских партнеров. Они учредили в Эгере компанию GIA, привлекши еще одного инвестора — на этот раз немецкого виноторговца Alpina. Результат не заставил долго ждать: через два года его вино Kekfrancos Reserve получило бронзовую медаль на лондонской выставке. А потом Egri Bikaver Reserve. Потратив три миллиона чужих денег, Тибор Гал обращает венгерское виноделие к традиционным сортам — как раз к тем, у которых за годы советской власти была испорчена репутация в международном масштабе: "Кекопорто", "Кекфранкош", "Кадарка".
Что ж, у него и его коллег есть свет в конце туннеля: ведь еще 20 лет назад при слове "кьянти" тоже многие кривились. А теперь дурная слава кьянти осталась только в долгой памяти русского рядового покупателя, вооруженного на всякий случай бутылкой с "Клинским".
На улице Андраши в Будапеште есть ресторан "Первая венгерская винная биржа". Не знаю, как там с торгами, но каждый раз, когда я туда захожу, там просто идет планомерное потребление венгерских вин под неплохие блюда. Некоторые из вин — несколько overpriced даже на московский вкус. В частности Villany Cabernet Sauvignon Barrique 2000 — оно стоит аж $30. Спросив официанта насчет природы ценообразования венгерского вина, получили ответ: "Как, вы разве не знаете? Уже почти весь регион Villany куплен немцами и австрийцами. И качество выросло, и, соответственно, цена". На наш вкус, испорченный итальянским вином Ornellaia (над которым трудился все тот же венгерский энолог Тибор Гал), рост качества был неочевиден в отличие от роста цены. И в этом очевидная проблема для проникновения венгерского вина в Россию. Зато хороший пример иностранных инвестиций. Даже завидно как-то.
ИГОРЬ МАЛЬЦЕВ