дело ЮКОСа
Вчера в Мещанском райсуде завершился процесс над экс-главой компании "ЮКОС-Москва" Василием Шахновским, обвиняемым Генпрокуратурой в уклонении от уплаты налогов. Прокурор потребовал отправить его на поселение в колонию на полтора года.
Заседание суда началось вчера с, казалось бы, неожиданного ходатайства адвоката Генриха Падвы о приобщении к делу документов о награждении подсудимого в 1997 году орденом Почета. Как правило, если в суде речь заходит о документах, подтверждающих наличие у обвиняемых наград, то это значит, что защитники попросят применить к своим подопечным амнистию как к орденоносцам. Но господин Шахновский сказал:
— В связи с тем, что я вину свою не признаю, на применение ко мне амнистии не согласен.
Тогда судья Ирина Колесникова объявила о завершении предварительного следствия и переходе к прениям. Первым выступил гособвинитель Генпрокуратуры Дмитрий Шохин, который в первых же словах своей речи дал понять, что от обвинения отказываться не намерен. Прокурор попросил суд признать господина Шахновского виновным в уклонении от уплаты налогов физическим лицом в крупных размерах (28,5 млн рублей) и подделке им документов — в частности, трех договоров с фирмой Status Service Limited, зарегистрированной по законодательству острова Мэн, об оказании ей консультационных услуг в 1998-2000 годах.
По этим договорам, как подсчитало обвинение, Василий Шахновский получил 91 млн рублей. Прокуратура сочла их вознаграждением "за выполнение трудовых обязанностей" в "Роспроме" и компании "ЮКОС-Москва", где он в те годы занимал руководящие должности. С этого вознаграждения господин Шахновский, по мнению следствия, должен был заплатить подоходный налог и страховые взносы. А он "с целью уклонения от налогообложения зарегистрировался как предприниматель без образования юридического лица, получил в налоговой инспекции патент ПБОЮЛ, что дало ему право платить налог лишь в размере стоимости патента (составлявшего тогда несколько тысяч рублей)".
Прокурор сделал сенсационное заявление, которое не звучало в ходе судебного следствия: офшорную фирму Status Service Limited, по словам господина Шохина, возглавлял совладелец ЮКОСа Платон Лебедев. Об этом якобы свидетельствует находящаяся в деле корпоративная карта American Express, выданная банком господину Лебедеву, которая была изъята следствием в его доме в Жуковке. Обвинитель также заявил, что ЮКОС и его структуры выводили оборотный капитал за границу и через упомянутую фирму Status Service Limited выплачивали крупные вознаграждения своим руководящим сотрудникам. Он напомнил, что в деле имеются договоры об оказании консультационных услуг этой фирме не только господином Шахновским, но и Михаилом Брудно, Леонидом Невзлиным, Виктором Казаковым (тогдашним первым вице-президентом ЮКОСа, ныне депутатом Госдумы от "Единой России"). Не упомянул прокурор лишь о том, что в деле имеется и аналогичный договор, заключенный со Status Service Limited самим Платоном Лебедевым, который явно не мог консультировать сам себя и выплачивать себе за это вознаграждение.
Примечательно, что в подтверждение довода следствия о том, что ЮКОС выводил оборонный капитал за границу, гособвинитель вообще не привел ни одного довода. Да и в деле их не было. Видимо, это утверждение Генпрокуратуры суду предлагалось просто принять на веру. Без доказательств же данного обвинения в выводе капитала за границу сыпалась вся конструкция следствия, так как совершенно непонятно было, почему прокуратура считает, что деньги фирмы Status Service Limited имели хоть какое-то отношение к ЮКОСу или его структурам.
Впрочем, это не помешало обвинителю Дмитрию Шохину попросить суд признать господина Шахновского виновным и приговорить к полутора годам лишения свободы в колонии-поселении.
— Государство не может быть чрезмерно снисходительным к Шахновскому,— заявил прокурор,— так как он уклонился от уплаты налогов на астрономическую сумму — более 28 млн рублей. Такой же позиции придерживается суд наиболее развитых государств, которые принято называть правовыми.
Затем слово было предоставлено защитнику Генриху Падве. Он выступил с эмоциональной речью, суть которой сводилась к тому, что доказательств вины подсудимого просто не существует.
— Прокурор заявил, что доказательством вины Шахновского являются его показания на предварительном следствии, где он сказал, что детали, связанные с консультациями им офшора в 1998-2000 годах, не помнит. Прокурор считает, что Шахновский обязан это помнить. Так нужно было хотя бы психологическую экспертизу провести, если следствие считает, что запамятовать это невозможно!
Адвокат также заметил, что если пойти на поводу у Генпрокуратуры и считать доказательством вины уплату господином Шахновским налогов в ходе следствия, то государство недосчитается многих миллионов рублей.
— Возмещение ущерба не есть признание вины. Люди идут на это для сохранения здоровья, нервов, времени, для избежания судебных мытарств.
Генрих Падва, как вслед за ним и защитник Юрий Клячкин, попросили полностью оправдать своего доверителя. А адвокат Василий Алексанян в своей речи еще раз обратил внимание суда на недоказанность предположения прокуратуры о том, что ЮКОС выводил финансовые средства за рубеж:
— Давайте вспомним август 1998 года. Тот же ЮКОС одиннадцать месяцев не платил зарплату рабочим. И нам предлагается поверить, что в этот период компания где-то аккумулировала финансовые средства!
Прокурор Шохин бросил реплику:
— Зарплату, говорите, не платили. А Ходорковский за этот непродолжительный период времени заработал $8 млрд.
Тут уже не выдержал Василий Шахновский, который весь судебный процесс сидел тихо, как мышь, предоставляя всякий раз право говорить за него адвокатам.
— Когда Ходорковский пришел к управлению компанией,— ответил подсудимый на слова обвинителя,— она стоила ноль и на 2000 год продолжала стоить ноль. Та цифра, которую назвал прокурор,— это стоимость пакета акций к концу 2002 года, когда компания была приведена Ходорковским в порядок.
А после короткого перерыва, когда судья объявила о завершении прений и о предоставлении Василию Шахновскому последнего слова, он сказал больше, чем за весь судебный процесс и даже за весь период противостояния власти и ЮКОСа:
— Обвинение мне инкриминирует неуплату $1 млн налогов, но я за последнее время уплатил в качестве налогов $10 млн и еще ту же сумму из личных денег потратил на благотворительные цели. Я по наивности считал, что суд пройдет гораздо быстрее. Значение же этого дела достаточно серьезное. Предъявлены обвинения Ходорковскому, Лебедеву, другим моим друзьям предъявлены заочные обвинения. Последствия того, как решится это дело, очень важны для страны, в которой мы живем, и куда она дальше пойдет. Система правосудия — одна из опор нормально развивающегося общества. У меня отец в 1937 году был арестован и семь месяцев просидел в камере смертников. Он все же вышел и в 1957 году успел родить меня. А очень многим не повезло, они не вышли. Не сразу тогда складывалась ситуация, когда люди без суда и следствия расстреливались, загонялись в лагеря. Тогда тоже все началось с благих намерений, с желания подменить букву закона ее духом. Мы сейчас делаем первые шажки вниз по этой лестнице. Я хотел бы, чтобы мое дело не стало той ступенькой вниз. Я в своей жизни не совершил ни одного преступления. Кстати, Генпрокуратура очень досконально изучала период с 1990 по 1997 год, когда я работал в мэрии (управляющим делами.—Ъ). Я вообще законопослушный человек. И я рассчитываю на честный и справедливый суд.
Оглашение приговора назначено на 5 февраля. Ъ о нем сообщит.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ