Самая молодая часть форума «Петербургский диалог» собрана в «Мастерскую будущего». Участница мастерской Татьяна Хрулева рассуждает о том, что сегодня понимание невозможно без острых дискуссий.
Фото: Reuters
Фото: Facebook.com / tatiana.khruleva
При этом многие участники проекта отмечали, что на самом деле ценностный разрыв между русскими и немцами в целом не так велик, как представляется или как декларируют сегодня власти двух стран. Как подчеркнул публицист Иван Преображенский, главная проблема в принципе заключается не в отсутствии общих ценностей, а в разном подходе к самому диалогу. Поэтому, учитывая холодный градус отношений России и ЕС, пока что остается искать точки соприкосновения через общие интересы в различных сферах: от экономики и безопасности до гуманитарных связей.
Доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергей Маркедонов и вовсе высказал точку зрения, что ценностная риторика в российско-германском диалоге присутствовала, только когда Москва пыталась участвовать в процессах общеевропейской безопасности как часть западного мира, и в России в принципе весьма скептическое отношение к данному измерению.
Также одна из ключевых дискуссий касалась последовательности мер, необходимых для разрешения разногласий по событиям в Украине. Интересно, что и российские, и немецкие эксперты уверенно заявили, что альтернативы реализации минских соглашений здесь нет. Другое дело, как подчеркнула публицист и политолог Маринэ Восканян, что камень преткновения кроется в совершенно разном взгляде на причины происшедшего. «В Европе бесконечно обсуждают "крымский вопрос" и вооруженный конфликт на Донбассе. А вот причинам украинского кризиса уделяется куда меньше внимания»,— считает она.
Сотрудник по программам Центра имени Роберта Боша при Германском совете по внешней политике Сара Пагунг также считает, что в отношении минских соглашений существует два подхода, что и является основным препятствием для их реализации. «Первый: решение кризиса должно стать предпосылкой для большого соглашения по реорганизации отношений между Россией, Европой и США. Второй вариант предусматривает большой консенсус по общим правилам в Европе как предварительное условие для урегулирования украинского конфликта. Похоже, Россия выступает за первый вариант, в то время как Европа стремится ко второму»,— подчеркивает политолог.
Не могли мы обойти стороной и тему взаимных санкций и их последствий для обеих стран. Стоит отметить: фактически все эксперты сошлись во мнении, что пока не поменяются условия, на фоне которых были введены взаимные ограничения, их отмена представляется совершенно нереалистичной. В частности, Сергей Маркедонов не зря обратил внимание, что «сами по себе санкции — вещь инструментальная, а не основа основ… и даже если завтра все стороны одновременно от них откажутся, без новых механизмов обеспечения безопасности Европы ничего не изменится. Все просто закончится очередным витком обострения отношений». Интересно, что многие участники проекта высказали точку зрения, что альтернативы санкциям на момент их принятия, по сути, не было ни у Европы, ни у России.
«Урок, который мы можем извлечь из событий последних лет, заключается в том, что санкции являются исключительно средством сдерживания конфликтов, однако в кратко- и среднесрочной перспективе не ведут к изменению позиции затронутого ими общества»,— подчеркнул при этом политолог Эдвин Варкентин.
Рассуждая о перспективах российско-германского диалога, нельзя было не затронуть тему места наших стран в системе международных отношений будущего и устойчивости западоцентричного миропорядка — если таковой вообще сегодня существует. По этому вопросу мнения экспертов довольно сильно разделились.
Некоторые считают, что, несмотря на определенную трансформацию системы международных отношений, говорить об эрозии западоцентричного миропорядка явно преждевременно и такие заявления представляют собой принятие желаемого за действительное. Другие, в частности глава Центра изучения Центральной и Восточной Европы, России и Центральной Азии имени Роберта Боша Штефан Майстер, наоборот, уверены, что «мы живем в эпоху перехода от либерального миропорядка во главе с США к многополярной системе, которая будет намного более нестабильной, волатильной и подверженной кризисам».
Без сомнения, и Россия, и Германия будут стараться закрепить свои позиции в этой меняющейся системе. ФРГ — в качестве лидера реформированного Евросоюза. Что касается России, то многие участники обсуждения отмечали значимость для нее внутренних реформ, направленных на последовательную экономическую модернизацию, без которых Москве будет достаточно сложна роль глобального игрока на мировой арене.
Однако ключевой вопрос касался условий, необходимых для изменения к лучшему динамики российско-германских отношений и восстановления взаимного доверия. Пожалуй, отдельно стоит выделить ответ доцента факультета международных отношений СПбГУ Николая Власова, который подчеркнул, что для начала обеим сторонам необходимо решить, что они в конечном итоге хотят от двустороннего диалога.
«Речь идет о "строительстве общеевропейского дома" или вполне достаточно просто достичь того уровня доверия, при котором каждая из сторон не будет считать другую источником актуальной военной угрозы? От ответа на этот вопрос зависят все дальнейшие действия, а также оценки динамики развития российско-германских отношений,— отмечает он.— В любом случае вне зависимости от выбранной цели должны быть сделаны определенные базовые шаги по восстановлению доверия».
При этом все эксперты подчеркивают, что, учитывая накопившийся комплекс противоречий, период турбулентности в отношениях России и Германии будет длиться еще не один год, а проблема восстановления доверия на высшем уровне сейчас даже не стоит на повестке дня. Зато особое значение сегодня приобретают направления, которым многие годы в российско-германском диалоге отводилась второстепенная роль. В частности, результаты может принести развитие связей в сферах гражданского общества, культуры, науки, образования.
Кроме того, восстановление доверия совершенно невозможно без прекращения информационного противостояния, имеющего место с обеих сторон. Его последствия могут оказаться гораздо более серьезными и труднопреодолимыми, чем кажется на первый взгляд. Штампы и ярлыки, укореняемые в массовом сознании, как правило, оказываются крайне жизнеспособными. И привычка воспринимать действительность сквозь их призму рискует привести в итоге к тому, что вне зависимости от любых политических перемен наши общества так и будут относиться друг к другу с подозрением и недоверием.
Нужно отметить, что «Мастерская будущего» не хотела искать некие универсальные ответы на поставленные вопросы. Цель была другая: представить разные точки зрения на текущее состояние отношений и возможные пути преодоления существующих разногласий. Без сомнения, сегодня наши взгляды и позиции зачастую сильно расходятся. Причем серьезные разногласия между собой возникают и у немецких, и у российских участников. Порой кажется, что прийти к общему знаменателю очень сложно. Но нам ни в коем случае нельзя забывать, что, только стараясь совместно отыскать ответы на стоящие перед нами вызовы, мы сможем со временем найти выход из нынешнего кризиса и создать в итоге платформу доверия для нового формата российско-германского диалога.