На чемпионат мира по водным видам спорта, который начнется 13 июля в Барселоне, мировой рекордсмен на дистанции 200 м брассом 22-летний Дмитрий Коморников поедет в роли главного претендента на золотую медаль в этом виде плавания. Сам ДМИТРИЙ КОМОРНИКОВ подтвердил в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, что основной своей целью на чемпионате считает именно победу. Однако не исключил, что сможет улучшить мировой рекорд в 2.09,52, установленный им в Барселоне месяц назад.
— Неужели очередной мировой рекорд так важен для вас — спортсмена, которому и на Олимпиаде в Сиднее все специалисты заранее уже отдавали "золото", увы, так и не полученное вами из-за досадной оплошности на старте финального заплыва?
— Вспоминать тот фальстарт в Сиднее, когда я, испытывая невероятное психическое перенапряжение, рухнул с тумбочки в воду за мгновение до стартового сигнала, без внутреннего содрогания не могу до сих пор. Помню, как лихорадочно вскарабкался тогда на бортик и снова попытался взгромоздиться на тумбочку, в каком-то бреду полагая, наверное, что судьи ничего не заметили. В результате довольствовался лишь девятым местом, хотя "золото" действительно прочили мне все кому не лень, даже американцы и австралийцы — а уж они-то в плавании кое-что да смыслят. Я, между прочим, и сейчас жалею о том, что тогда до меня заранее дошла молва, как все ждали моей так и не состоявшейся олимпийской победы. Судя по всему, история вновь повторяется, и я, естественно, прекрасно отдаю себе отчет в том, что все мои соперники — а их в Испании будет, прямо скажу, более чем достаточно — готовятся на мой рекордный результат, который я показал месяц назад на третьем этапе коммерческой серии Mare nostrum. И все же новый рекорд для меня уже не принципиален. Для меня намного важнее стать чемпионом мира.
— А теоретически побить на чемпионате свой рекорд вы все же можете?
— По идее, могу. Вот только груз неимоверный на шею давить будет. Ведь и впрямь теперь от меня все вокруг ждут не только медали, но и рекорда. Честно говоря, даже проиграть, наверное, и то легче будет. Мы с тренером (Вячеславом Лукинским.— Ъ) после той злополучной Олимпиады между собой шутим, что, дескать, проигрывать уже привыкли. Вот только как общество прореагирует на мое поражение? Чего скрывать, мне, как неоднократному чемпиону Европы, давно пора побеждать и на соревнованиях позначительнее.
— Не считаете ли вы, что, установив рекорд за месяц с хвостиком до чемпионата, слишком рано раскрыли свои карты?
— А когда Саша Попов перед Олимпиадой в Сиднее на российском отборочном чемпионате установил рекорд мира на "полтиннике" — 21,64, его кто-нибудь в этом упрекал?
— Но в Австралии он остался без "золота"...
— Так или иначе, но рекорд мира — это очень тонкая штука. Если коротко, то здесь многое должно сойтись в одной точке, как звезды порой на небе (и очень, заметьте себе, редко) выстраиваются в одну линию. И ведь не попросишь же их: мол, подождите, еще не время! Когда мы, в третий уже раз за последний год, незадолго до старта на Mare nostrum, спустились с гор Сьерра-Невада, где проводили тренировочный сбор, тренер увидел, что я очень хорошо готов, и сказал мне: "Дим, давай попробуем все это реализовать. Получится на чемпионате мира рекорд или нет — бабушка надвое сказала, а здесь видно, что все-то у тебя складывается". Сначала, на втором этапе серии в Монако, я установил новый рекорд Европы — 2.10,39, а через несколько дней, на третьем — мировой. Сейчас передо мной стоит другая и не менее важная задача — надо высокую спортивную форму во что бы то ни стало удержать, в нужный момент собраться и вновь попытаться реализовать себя по максимуму в Барселоне.
— 0,45 секунды, которые вы отвоевали у прежнего мирового рекордсмена японца Косуке Китадзимы, это по плавательным меркам существенно?
— Вполне. Если подходить с визуальными, так скажем, мерками, то, это, наверное, полкорпуса. Когда я плыл первые сто метров, то пытался уследить за временем по табло. И мне стало совершенно очевидно, что начал я заплыв быстрее, чем в Монако, и, значит, сумею необходимый для рекорда мира темп удержать. За те 14 лет, что уже занимаюсь плаванием, я достаточно себя изучил и отлично усвоил: раз быстро дистанцию начал, то быстро ее и закончу. А потом не спал всю ночь, хотя и казалось, что вроде бы успокоился. Наверное, не мог сразу осознать все со мной случившееся. Скрывать не стану: быть мировым рекордсменом — это очень приятно. И еще, наверное, я доказал и себе, и другим, что стал, наконец, по-настоящему психологически устойчивым спортсменом. Ведь будь по-другому, я бы не дожил, если так можно выразиться, до таких высоких результатов, сломался бы, блеснув разве где-нибудь разок-другой, не выдержав в первую очередь психологической нагрузки.
— Почему вы специализируетесь именно в брассе?
— Видите ли, брасс — единственный способ плавания, которому научиться сложно. Либо дано от тебе от природы, как лягушке, им плавать, либо нет. Поэтому, наверное, брассисты, как правило, плохо плавают другими способами. А кролем, к примеру, да и всеми остальными способами никто из животного, скажем так, мира не плавает. Все они искусственные, поскольку изобретены человеком. Мой тренер утверждает, что в первый же миг, когда ребенок впервые прыгает в бассейн и дрыгает в воде ногами и руками, может определить, будет он брассистом или нет. А вот станет ли он рекордсменом — как говорится, дело техники.