Ирина Яровая предложила изменить систему работы с подростками, впервые совершившими правонарушение небольшой тяжести. Она заявила о необходимости отказаться от уголовного наказания за легкие и ненасильственные преступления в пользу «системы исправления», если только не будет доказано, что без уголовного наказания исправление невозможно. Вице-спикер Госдумы также предложила обязать подростков публично извиняться и признавать свою вину, бесплатно выполнять общественно-полезные работы, заниматься с психологом и при необходимости пройти лечение у нарколога.
Заместитель генпрокурора России Юрий Пономарев и вице-спикер Госдумы Ирина Яровая
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
О том, что новый законопроект уже подготовлен и готов к рассмотрению, Ирина Яровая рассказала во вторник в Госдуме на заседании экспертного совета по вопросам совершенствования законодательства в сфере обеспечения безопасности детей и формирования доброжелательной и комфортной среды для их жизни и развития. «В уголовном законодательстве есть правило: если следствие придет к выводу, что исправление возможно без наказания, а практика показывает, что такое решение принимается только в 6% случаев, то принимается решение не давать человеку судимость. Мы предлагаем сделать правилом, наоборот, привлечение только в тех случаях, когда будет доказано (правоохранительными органами и органами опеки.— “Ъ”), что исправление без этого невозможно»,— заявила госпожа Яровая. По ее словам, «судимость не только не решает проблему, но и все больше затягивает, если несовершеннолетний остается в среде, которая его и подтолкнула к преступлению»:
«Государству совершенно не выгодно, что работает только система вынесения приговоров, так как не решается главная задача — перевоспитание»,— сказала вице-спикер Госдумы.
Законопроект предполагает:
- установление для несовершеннолетних правонарушителей обязательного прохождения обследования у врача-нарколога и лечение в случае выявления зависимости,
- прохождение курса занятий с психологом,
- выполнение общественно-полезных работ в свободное от учебы время,
- «принесение публичных извинений потерпевшей стороне»,
- изучение в обязательном порядке «данных, характеризующих семью, родителей и законных представителей»,
- введение обязательного участия в процессе представителей органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений.
«С тех пор, когда я начинала работу в прокуратуре, комиссия по делам несовершеннолетних совсем не изменилась,— вспомнила Ирина Яровая.— Это ответственный секретарь, как правило, женщина, которая хорошо если хотя бы документальную часть успевает вести. Остальные должностные лица приходят туда из других органов. А это должен быть не коллегиальный орган, а постоянная структура».
Вице-спикер также предложила «актуализировать институты наставничества и волонтерства», отметив, что раньше трудные подростки исправлялись, так как «в школе за партой сидели отличники и двоечники», а теперь «они в разных школах сидят».
Несмотря на такой укор в сторону Министерства просвещения России, заместитель министра Татьяна Синюгина отметила, что в целом концепцию поддерживает, особенно в том, что касается психологической помощи: «Сейчас психологи есть всего в 21 тыс. из 41 тыс. школ — этого недостаточно. Мы собираемся привлечь к профилактике также наших психологов, которые работают в психолого-профилактических центрах, которые есть в каждом регионе»,— заявила госпожа Синюгина. Она также добавила, что Министерство просвещения собирается совместно работать с Министерством науки и высшего образования России, чтобы будущие педагоги и психологи могли получить квалификацию по работе с трудными подростками.
Основную идею законопроекта — индивидуальную работу с подростками вместо уголовного наказания — эксперты оценивают положительно.
По словам директора центра содействия реформе уголовного правосудия «Тюрьма и воля» Натальи Дзядко, главное, чтобы удалось выполнить основное предложение и «перестать сажать». «И должна быть плотная работа на воле и в комиссии по делам несовершеннолетних — возможно, с учетом западного опыта примирения»,— добавила госпожа Дзядко.
В профсоюзе «Учитель» “Ъ” заявили, что «проблема сложных детей стоит в школах остро и система ФСИН, конечно, не помогает им исправиться, она только ограничивает их свободу». При этом, как предложения удастся выполнить, пока не ясно. По словам оргсекретаря профсоюза Ольги Мирясовой, сейчас специальных служб для помощи трудным подросткам практически нет: «В школе в лучшем случае один психолог, на котором еще куча обязанностей — профориентация, тесты».
Предложение о публичных извинениях подростков-правонарушителей в профсоюзе считают «очень странным»: «Подросток, скорее всего, воспримет эту ситуацию как публичное унижение и будет еще более враждебно настроен к социуму. Дело же не в формальных извинениях перед потерпевшей стороной, а в изменении отношения ребенка к жизни, в отказе от модели агрессивного поведения»,— считает госпожа Мирясова.
Подобного мнения придерживается и автор проекта «Женщина. Тюрьма. Общество» Леонид Агафонов: «Незначительное преступление — это преступление, за которое предусмотрено наказание до двух лет лишения свободы. Идея не назначать уголовную ответственность за незначительные преступления для несовершеннолетних — нормальное цивилизованное решение. Вопрос в том, кто этим будет заниматься. Это ведь целый комплекс мер, система, которая должна быть отработана. Причем таким образом работать нужно не только с теми, кто уже совершил правонарушение, но и с теми, кто находится в группе риска». По мнению господина Агафонова, «миссия по работе с подростками, совершившими правонарушения, должна быть возложена на социальных работников, психологов, специалистов некоммерческих организаций, но не силовиков»: «Если работу по профилактике поручат полицейским, вся инициатива улетит в трубу. Эти люди не способны заниматься социальной работой, у них другая функция».