Впервые в роли интенданта зальцбургского фестиваля «Неделя Моцарта» (Mozartwoche) выступил знаменитый тенор Роландо Вильясон. Дебют оценил Алексей Мокроусов.
Фото: Matthias Baus
«Неделя Моцарта» в Зальцбурге — из числа молодых по австрийским меркам фестивалей: ей только 63 года. Звезды его любят не меньше публики — в этом году на родине композитора, как обычно, выступил Венский филармонический оркестр, и тремя его программами дирижировали Адам Фишер, Бернард Хайтинк и Райнер Хонек. Приехали и Il Giardino Armonico под управлением Джованни Антонини, и Les Talens Lyriques Кристофа Руссе. Открывал фестиваль концерт Рамона Варгаса, в афише значились Чечилия Бартоли, Мойца Эрдман, Ольга Перетятько и новые поколения звезд, прежде всего швейцарский тенор Мауро Петер, исполнивший песни Моцарта, в том числе на французские тексты.
Но знаменитостями Зальцбург не удивить. Новый интендант, мексиканский тенор Роландо Вильясон, решил, сохранив звездные кадры, обновить афишу. Новым оказалось подзабытое старое — в программах Моцарт и только Моцарт, чего на фестивале давно не бывало.
В центре внимания в этом году должны были оказаться хоры (как в будущем — духовые инструменты), но в итоге Collegium Vocale Gent, зальцбургский Баховский хор и даже хор Венской оперы не затмили солистов. Скрипач Рено Капюсон и пианист Александр Лонкич построили программу вокруг вариаций на темы французских народных песен. Голландская скрипачка Янина Янсен выступила и в симфоническом концерте, и с камерной программой. Самому Вильясону после операции на желудке запретили не только занятия спортом, но и выступления на сцене. Певец хотел ограничиться вступительными словами (произносить их он, надо сказать, мастер), но в итоге не выдержал. Вместе с приехавшим из Мексики ансамблем он в день рождения Моцарта выступил трижды — перед родным домом именинника, домом-музеем и просто на площади; каждый раз по четверть часа, но удовольствия масса.
Жанрово фестиваль настолько разнообразен, что меломаны хватаются за голову. Здесь и театр теней Catapult со спектаклем о детских годах Моцарта — среди героев мыши, играющие на клавесине юного гения. Здесь и знаменитый австралийский мим, ученица Марселя Марсо Нола Рей с трогательным представлением о Моцарте от колыбели до создания «Реквиема» — две куклы, один человек и ни одного слова, лишь музыка. И даже ночное кабаре — вот где скандал! Кого-то в публике шокировали тексты Лизы Экхарт, создавшей вариации на темы писем Моцарта, полные с точки зрения наших высокоморальных дней неблагопристойности. Экхарт — человек опытный, выпускница университетов и лауреат кабаретных премий, она защищалась Фрейдом, писавшем о «непристойностях» Моцарта в перспективе австрийской культуры, и бунт слушателей подавили в зародыше.
Главное же событие — премьера отмечающей в этом году 40-летие каталонской труппы La Fura dels Baus. На необъятной сцене Скального манежа Карлуш Падрисса поставил «Тамоса, царя Египетского». Это моцартовская музыка к спектаклю, о котором мало что известно; автор пьесы, масон Тобиас Филипп фон Геблер, вдохновлялся дидактическим романом «Сетос, или История жизни, почерпнутая из памятников и свидетельств Древнего Египта» аббата Жана Террасона (его переводил Фонвизин). Но в программку вложено новое либретто — следуя фестивальной мечте об обновлении аудитории, Падрисса создал панорамное действие об опасностях технологии и глобализации, напоминающее скорее научно-фантастический сериал, чем сочинение 17-летнего Моцарта. Музыка оказалась под подозрением, партитуру «Тамоса» назвали «T.H.A.M.O.S.» и дополнили ариями из «Заиды» и «Волшебной флейты» — Зарастро пел Рене Папе, певший здесь «Флейту» еще 24 года назад. Вряд ли он тогда подозревал, что его ждет лазерное шоу, спускающиеся из-под крыши воздушные акробаты, огненные взрывы и крутящиеся фейерверки. Зрелищность конкурировала с усилиями дирижера Алондры де ла Парры и оркестра «Камерата Зальцбург», но провоцировала бурные аплодисменты. Наверняка они оглушат и в будущем году, когда Марк Минковски и Роберт Уилсон поставят «Мессию» Генделя в моцартовской редакции.