Писатель и экономический обозреватель Юлия Латынина могла бы сделать для российского триллера то же, что сделал для российского детектива Борис Акунин. То есть постоянно поставлять по-интеллигентному читабельную беллетристику. У Юлии Латыниной даже специализация точнее, чем у переключившегося на ретродетективы историка и переводчика Григория Чхартишвили: экономический обозреватель переплавляет свои ежедневные телевизионные и газетные репортажи в дилогии и трилогии. Книги госпожи Латыниной уже давно на прилавках, и их уже было немало, даже с теми же героями. Последняя на фоне "Стального короля", "Охоты на изюбра", "Колдунов и империи" выделяется заголовком: интересно все же сравнить с промзоной страну, где так туго с промышленностью. Разница только в том, что детективные загадки отвлекают от действительности. Но не всегда и наберется 15 тыс. "узников" (а именно таков тираж новой книги Юлии Латыниной), которые захотят про нее же почитать в свободное от "зоны" время. К тому же триллер с его бумажными олигархами, воротилами, киллерами и пешками больше рассчитан на мужскую аудиторию, не наигравшуюся в детстве в солдатики. Женские персонажи тут немногочисленны и делятся на тех, кому ни за какие коврижки не нужны сережки от Тиффани, и на тех, кому нужны и сережки, и коврижки.
Экономический триллер "Промзона" — сводки с войны между двумя крупнейшими промышленными группами. Знания, добытые в другой, неписательской жизни позволяют Юлии Латыниной свободно обрисовывать общую картину российской экономической действительности и внимательно выписывать детали. Но в этих же знаниях и преграда: на эту "промзону", место, где нет законов, а значит, нет и преступлений, автор как будто и красок жалеет. Если после схватки у всех остаются искалеченные души, то и текст должен быть с изъянами (то есть походить на как следует побитого Терминатора, а не Терминатора новенького, на которого похож хорошо причесанный американский судебный триллер). Штампы, повторы, нетщательно отредактированный текст — вот чего достойны директор Ахтарского металлургического комбината Вячеслав Ивольский и его протагонист, живая легенда российского бизнеса Константин Цой. Роман как будто сделан по их заказу: чтоб не жалеть места (около 500 страниц), чтоб покрасочней убийства и катастрофы и чтоб все поместились, как на групповом фотопортрете (во второстепенных персонажах в романе вполне можно запутаться). Тонко выписанные характеры не требуются, достаточно "сделать красиво" парой сравнений: один коллекционирует предприятия, как марки, другой врастает в свой комбинат, как "врастает в пустынную землю низенький саксаул". Стиль напоминает все те же репортажи: очень много технических подробностей и фраз-заголовков. Одних аббревиатур на каждой странице — словно веснушек на носу: "Я уже заплатил. Есть ГУП. В нем Павлогорский ГОК. В нем — ЧАЗ... Отдай АМК, Слава, и ты получишь его назад". Каждая глава романа начинает все сначала, а потом обрывается — как день крутого бизнесмена, когда все всегда с чистого листа и не знаешь, чем закончишь. Но однажды персонажи Юлии Латыниной все же удостаиваются чести побыть героями трагедии: это когда в финале, словно Deus ex machina, появляется Президент. "Порвали бы тебя за этот иск, как Тузик грелку",— обращается он к одному из олигархов и все расставляет по своим местам.Все-таки и авторы триллеров иногда выходят за границы жанра: Юлия Латынина, например, экспериментировала с фэнтэзи. А Виктор Строгальщиков вслед за масштабной производственной трилогией "Слой" представил небольшую антиутопию под названием "Край". Виктор Строгальщиков, в начале 1990-х побывавший пресс-секретарем губернатора Тюменской области, советником министра топлива и энергетики, а сейчас советующий уже тюменскому мэру, "послойно" разобрал северную политическую и экономическую жизнь. По стилю трилогия очень похожа на латынинскую "Промзону", только выписана все же "тщательнее": дает знать о себе журналистская муштра. "Край" показан глазами журналиста Владимира Лузгина, уже действовавшего в трилогии. Герой, командированный в "Западносибирскую зону коллективной ответственности", по очереди попадает то к чеченским моджахедам, то к сибирским партизанам, то к "федералам". У журналиста уже готов набор штампов "про большую льдину по имени страна, климат в мире меняется, льдина трещит, края начинают отваливаться". Но в конце концов забросив диктофон и взятый вместо Библии томик бунинских проклятий, журналист берется за автомат. Новой антиутопии оказывается тесно в рамках журнального репортажа.
Юлия Латынина. Промзона. М.: Олма-Пресс Экслибрис, 2003
Виктор Строгальщиков. Край. М.: Пальмира, 2003