В Мультимедиа Арт Музее проходит выставка «Борис Кустодиев. Живопись, фотография», впервые представляющая творчество живописца через призму его фотографических увлечений. Рассказывает Игорь Гребельников.
В фотографиях Кустодиева трудно разглядеть сказочную нарядность картин Кустодиева-художника
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Небольшая, но представительная подборка картин Кустодиева, в основном позднего периода, помещена в центр зала, а по периметру — фотографии: поводом для выставки стала реставрация фотоальбома, переданного в 2009 году внучкой художника искусствоведом Татьяной Кустодиевой в дар Астраханской картинной галерее. Это снимки, сделанные Кустодиевым и его женой Юлией в 1902–1906 годах. Выцветшие изображения удалось восстановить с помощью цифровых технологий, и теперь вновь «проявленные» отпечатки представляют художника как увлеченного и наблюдательного фотографа, который снимал не только для семейного альбома. Значительная часть снимков — это этюды, которые Кустодиев потом использовал в работе над картинами.
Еще студентом академии, готовя дипломную картину «Базар в деревне» (1903), он отправляется в Костромскую область, где фотографирует соответствующие сцены: портреты торгующих крестьян, деревенские пейзажи с избами и церквушками, рыночную сутолоку с телегами, запряженными лошадьми. Все это позже сложится в полотно, за которое художник удостоится золотой медали и поездки в Париж: сама картина не сохранилась, но в почти завершенном виде она есть на одной из фотографий, где на ее фоне позирует жена (с ней он познакомился как раз в этой поездке). Отдельное удовольствие — наблюдать, как фрагменты, снятые художником на пленку, складываются в правдоподобную картину. Однако, сними он тот же базар одним кадром, ничего подобного бы не вышло.
На картинах у пейзажей и сцен гуляний сказочные черты: все либо утопает в буйной зелени, либо обрамлено заснеженными пушистыми ветвями деревьев, избы похожи на нарядные терема, а ярким одеждам крестьянок позавидуют барыни. Другое дело снимки, на которых избы и заборы вкривь и вкось, лошадь с телегой вязнет в грязи, а у крестьян испитые лица. Кустодиев берет и общие виды, но как ни удаляй он свою камеру от объекта, как ни экспериментируй с ракурсами, не получается тех диковинных, плотно заполненных деталями, нарядных по колориту картин народной жизни, которые прославили его как художника. Есть на фото и вполне опрятные пейзажи, но от них веет какой-то левитановской грустью, явно чуждой настроению Кустодиева. А есть лаконичные, строгие по композиции портреты жены, но напиши он такую картину без фирменных прикрас, получилось бы что-то в духе Серова.
Хождения мирискусника Кустодиева в народ, конечно же, далеки от обличений передвижников, но зато убедительны другой правдой: вот на фото он сам в крестьянской рубахе, жена — в расшитом сарафане, семейные портреты с крестьянскими детьми, чаепития на верандах с видами на леса и поля, собственноручно построенный дом под Кинешмой на берегу Волги в форме резного терема. Особую ценность для Кустодиева эти фотографии приобрели, когда из-за опухоли спинного мозга и трех операций на позвоночнике в 1916 году он оказался прикованным к инвалидному креслу, но до последних дней продолжал писать. Снимки стали для него напоминанием о лучших годах, которые вскоре отдалила еще и революция: не стало ни тех гуляний, ни тех крестьян и купчих, а терем-мастерскую пришлось пожертвовать сельской школе.