автоспорт
В "Формуле-1", где чемпионат завершился в воскресенье, сложилась уникальная для любого спортивного зрелища ситуация. В любом виде, будь то баскетбол, футбол, хоккей, гольф или керлинг на худой конец, большие начальники только рады были бы иметь в распоряжении столь харизматичную фигуру, как Михаэль Шумахер. Но только не в "Формуле-1", где фактический владелец серии Берни Экклстоун много бы отдал, чтобы избавиться от пятикратного чемпиона мира, забыв о нем как о страшном сне. Просто потому, что теперь от него больше вреда, чем пользы.За все время проведения чемпионатов "Формулы-1" никогда еще превосходство одной команды и одного пилота над всеми остальными не было столь подавляющим, как гегемония Ferrari в этом году. Михаэль Шумахер (Michael Schumacher) выиграл 11 из 17 гонок, но ограничился этим показателем лишь потому, что сам того захотел. При желании он мог бы и 15 этапов выиграть. И далеко не факт, что в чемпионате будущего года он именно так и не поступит.
В то, что такая гегемония вообще возможна, еще недавно мало кто верил. Речь все-таки идет о техническом виде спорта, где очень многое зависит от собственно машины: ее способности не только ехать быстро, но и поддаваться настройкам в зависимости от ситуации и, в конце концов, банально не ломаться. А ведь давно известно — все, что может сломаться, ломается. Но только не в случае с Шумахером. Его союз с Ferrari, который еще в 1999 году называли не самым перспективным, дал просто потрясающие результаты. Тут можно вспомнить, что представляла собой "Скудерия" до прихода немца. Команда со славной историей, но с массой проблем, не позволявших создать чемпионский болид. И причина неудач была очевидна: крайне сложно сделать классную машину, разрабатывая все системы автомобиля самостоятельно. Те же двигатели, к примеру, команды топ-класса не производят самостоятельно, а привлекают к сотрудничеству тех, кто в этом понимает. У McLaren есть Mercedes, у Williams — BMW, а раньше у этих команд были и отличные чемпионские двигатели Honda и Renault. То есть если что-то не устраивает в моторе, всегда можно поменять производителя, рано или поздно остановившись на том, что даст машине необходимую скорость. Ferrari на такую роскошь была изначально неспособна. Просто потому, что это нанесло бы непоправимый ущерб репутации производителя почти эксклюзивных спортивных автомобилей. Получалось бы, что не такие уж особенные те Ferrari, что стоят в гаражах людей, отваливших за них сотни тысяч долларов. И должно было случиться чудо, чтобы ситуация изменилась.
До Шумахера в "Формуле-1" был, пожалуй, только один человек, способный общаться с инженерами на полностью понятном им языке. Это, конечно, Ален Прост (Alain Prost), который за свою дотошность и стремление вникать во все, даже в самые мелкие детали, получил прозвище Профессор. Он как никто другой мог объяснить техникам, плохо представляющим, что есть управление автомобилем чудовищной мощности, где, как и что подправить. Он как никто умел настраивать машину. И как никто другой умел побеждать. Но даже Профессор на фоне Шумахера смотрится первокурсником.
Секрет гегемонии Ferrari кроется в большей степени как раз в Шумахере, а не в огромном бюджете команды или каких-то особых конструкторах, работающих на "Скудерию". Человек он и правда уникальный, если сумел, работая в итальянском окружении (что ни говори, а итальянским "конюшням" всегда было свойственно некоторое южное разгильдяйство), построить все таким образом, что команда работает как швейцарские часы. И трудно представить, насколько еще более впечатляющим было бы его превосходство над другими гонщиками, которых теперь и преследователями язык не поворачивается назвать, попади он в свое время, скажем, в наполовину принадлежащий Mercedes McLaren. Насколько качественной была бы тогда "немецкая" машина, даже трудно представить. Тут можно, конечно, вспомнить, что не всегда Шумахер был настолько быстр. Отнимали у него чемпионский титул и Деймон Хилл (Damon Hill), и Жак Вильнев (Jacques Villeneuve), и, дважды, Мика Хаккинен (Mika Hakkinen). Но можно вспомнить и другое — свои первые два титула он выиграл, выступая за ныне не существующий Benetton. Машина у него тогда, по его собственному признанию, была непредсказуемой. "На таком 'нервном' автомобиле я никогда больше не ездил. Трудно было представить, куда понесет машину в следующий момент",— сетовал Шумахер. И тем не менее даже это дерганое чудовище немец умудрялся настроить так, что ехал быстрее всех.
Шумахеру сейчас только 33 года. Возраст самого расцвета по гоночным меркам. И наверняка он выиграет еще не один чемпионат. Его собственный план — семь титулов. Тут бы только порадоваться за гений немца. Но беда в том, что он, невольно, конечно, попросту убивает "Формулу-1", которая превратилась в откровенно нудное зрелище. Потому что все заранее ясно. И кто такое будет смотреть и, что самое главное, еще и платить за это?
Именно о деньгах и думают президент Международной федерации автоспорта Макс Мосли (Max Mosley) и фактический владелец "Формулы-1" Берни Экклстоун (Bernie Ecclestone). Их интерес как раз не в том, чтобы Шумахер все время выигрывал. Куда важнее создание совершенно непредсказуемого шоу, на котором можно зарабатывать, как раньше. В идеале все должно быть так, как во времена Айртона Сенны (Ayrton Senna) и Алена Проста. Когда они, выступая на одинаковых McLaren, превращали каждую гонку в неподражаемое противостояние. Причем с сюжетом, который даже голливудские мастера вот так запросто не придумают. Чего стоят, например, только тараны, предпринимаемые Сенной, лишь бы отнять у Проста титул. Или постоянная грызня между этими пилотами. После нее "Формулу-1" называли не иначе, как гадюшником, но это как раз и было интересно публике. Или вспомнить, как механики Williams плохо привинтили колесо к машине Найджела Мэнселла (Nigel Mansell). Британец в итоге выехал из боксов на трех колесах и лишился почти завоеванного титула. Механиков все ругали за головотяпство, но и это было интересно. Просто потому, что с тех пор каждый pit-stop в их исполнении превращался в своего рода представление. Таких страстей в "Формуле-1" уже нет. Шумахер превратил ее в свое личное дело, где все отлажено и работает на славу немца.
К чему все это может привести, прекрасно понимают господа Мосли и Экклстоун. Их недавние предложения по принудительному приданию "Формуле-1" большей интриги (по сути, речь идет о том, чтобы всеми способами помешать Шумахеру побеждать) кажутся нелепыми. Речь о предложении навешивать на машину лидера чемпионата балласт или о том, чтобы принудить выступать его за разные команды по ходу чемпионата. Но что, собственно, еще способны сделать господа Мосли и Экклстоун? Нормального, в прямом смысле спортивного шоу они публике предложить не могут — Шумахер ломает все планы. Сделать так, чтобы другие команды взяли и подтянулись до уровня Ferrari, не могут. Устроить все так, чтобы немец куда-нибудь подевался, тоже не могут. Вот и остаются те нелепые варианты, которые они предлагают. Если их предложения пройдут, "Формула-1" превратится в фарс — это очевидно. Но он хотя бы будет из серии управляемых. Как, например, чемпионат по реслингу, весьма популярный в США. Там имя победителя схватки определяется за кулисами. Все это знают. Тем не менее залы полные, телерейтинг высокий, а "бойцы" по популярности с папой римским могут тягаться.
Есть, правда, один вариант, который мог бы спасти ситуацию от такого развития. Его реализация полностью зависит от самого Шумахера. Ему надо просто взять перерыв хотя бы на год. Шаг сам по себе мощный: как же чемпион уходит в расцвете сил? А потом вернуться и победить уже поистине триумфально, под радостные возгласы толпы "Король вернулся!".
АФСАТИ Ъ-ДЖУСОЙТИ