В программе "Киноархив" фестиваля Center покажут "Новости из дома" — самый личный фильм Шанталь Акерман и один из величайших портретов Нью-Йорка 1970-х в кино
На первый взгляд, это очень простое кино, почти зарисовка: то день, то ночь, бурые здания, желтые такси, медленные люди. Камера разглядывает попутчиков в метро, смотрит из окна машины, стоит на перекрестке — в общем, ведет себя так же, как любой другой житель Нью-Йорка. Закадровый женский голос читает письма, в которых мать спрашивает, как дела у дочери, просит прислать фото, рассказывает, что нового у родственников. Это и есть "новости из дома". Что отвечает дочь — неизвестно. Больше ничего не происходит.
"Ничего не происходит" — главный сюжет всех фильмов Шанталь Акерман, бельгийского режиссера и актрисы. Ее отстраненно-интимные, часто провокационные картины как раз об этом — о рутине, о том, как изо дня в день происходит "ничего". И в трехчасовой авторской драме "Жанна Дильман, набережная дю Коммерс, 23, Брюссель, 1080" (1975), и в романтической комедии "Кушетка в Нью-Йорке" (1996) с Жюльетт Бинош и Уильямом Хертом, и в ее медленном документальном кино (как в фильме о Москве "С востока", 1993) главный герой — бессобытийность, повседневность, то бесстрастная, то требовательная.
Конфликт "Новостей из дома" (1977) строится на взаимодействии двух разных повседневностей: Нью-Йорка, которому нет дела до приезжих, и писем из дома: "Папа болел, я за ним ухаживала. Алиса, дочка Ирен, помолвлена, угадай с кем. Получила ли ты 20 долларов? Кредит покроет 80%. Папа видел тебя во сне, он думает, что тебе одиноко. Я страшно по тебе соскучилась. Во время забастовки я была на море. Если ты считаешь, что тебе нужно остаться, мы готовы с этим смириться".
Особенно важная в этом фильме работа со звуком. Текст писем трудно уловить, он то и дело заглушается городским шумом. Это сделано намеренно — Акерман хотела показать, что, даже не услышав половину, зритель ничего не потеряет. Еще звук демонстративно не совпадает с видеорядом: сначала проезжают машины, а звук догоняет их гораздо позже, двери в вагоне метро открываются бесшумно, люди по-рыбьи открывают рты. И это тоже сделано специально. Из столкновения этих трех документов — видов Нью-Йорка, звуков Нью-Йорка и закадрового текста писем с родины — рождается не просто видеоэссе о городе, а портрет отчужденности, несовпадения. Автопортрет человека, ушедшего из дома и не нашедшего нового пристанища. Неслучайно нам показывают только публичные пространства — никакой частной жизни мы не видим, она словно бы вся происходит за кадром. Не здесь.
Шанталь Акерман впервые приехала в Нью-Йорк в 21 год, но прожила там только два года — работала где придется и снимала кино. Идея "Новостей из дома" пришла к ней, когда она во второй раз увидела Нью-Йорк с воздуха. И видеоряд взят из следующего ее путешествия в Нью-Йорк — из мира, слегка изменившегося за пять лет: в этом новом Нью-Йорке уже построены башни Всемирного торгового центра, а завтрак стал чуть дороже. Во всех фильмах Акерман, и документальных, и игровых, есть какой-то зазор между людьми и пространством, людьми и временем. Ее персонажи пытаются обжить пространство, смириться со временем, но это оказывается невозможным. Пространство и время не сопротивляются — они просто не интересуются людьми, заглушают и в конечном итоге побеждают их.
Город у Акерман бесстрастен, он совсем не похож на яростный Нью-Йорк "Таксиста" Мартина Скорсезе или "Собачьего полдня" Сидни Люмета, снятых примерно в то же время. Нью-Йорк Акерман — гигантское равнодушное животное, тяжело дышащее морское чудовище. Последние кадры фильма — вид на удаляющийся Манхэттен с парома — сама Акерман объясняла так: город тонет, и птицы, парящие над заливом, знают это, и когда он утонет, то птицы возьмут верх, как у Хичкока. Этот эпизод снимался, сколько хватило пленки. Когда она закончилась, закончился и фильм.
Но еще "Новости из дома" — первый и, может быть, самый интимный семейный портрет Шанталь Акерман. У нее всегда были болезненно тесные отношения с матерью. Ее мать прошла Освенцим и выжила — единственная из всей семьи. Шанталь родилась через пять лет после войны и всю жизнь чувствовала "травму второго поколения", ощущала себя ребенком, который не имеет права страдать, потому что ее мать настрадалась за всех. Через 40 лет после "Новостей из дома" Акерман сняла "No Home Movie" ("Недомашнее кино" или "Бездомный фильм"), фильм-портрет, кинематографическое прощание с матерью, умершей в 2014 году. "Я поняла, что мать была центром моей работы. Теперь, когда ее нет, никого не осталось",— говорила она. В 2015-м, после премьеры "Недомашнего кино", ушла из жизни и сама Акерман.
ЦДК, 8 сентября, 21.00