"Я считаю, что господин Орджоникидзе и его компания являются организаторами убийства моего брата" — такое неожиданное заявление сделал вчера в интервью корреспонденту Ъ МУСЕ Ъ-МУРАДОВУ руководитель группы Plaza УМАР ДЖАБРАИЛОВ.
— Человек, погибший в перестрелке с охранником Иосифа Орджоникидзе, действительно ваш брат?— Да, вчера было официально проведено его опознание. Это мой двоюродный брат Салават.
— Чем он занимался в Москве?
— Я не буду об этом говорить. Он никакого отношения к коммерческим структурам, в которых я работаю, не имел.
— Кто, на ваш взгляд, организовал покушение на господина Орджоникидзе?
— Я очень хочу, чтобы следственные органы разобрались, кто за этим стоит. Но я считаю, что покушения на господина Орджоникидзе не было. Господином Орджоникидзе и его компанией было организовано убийство моего брата. Салавата выкрали и убили. А уже потом бросили труп в канаву, а вокруг разлили его кровь.
Если бы покушение было организовано мною, то труп брата там бы не нашли. Это точно. Вы же знаете, что чеченцы никогда не бросят тело! Даже на войне всегда идут под пули, чтобы забрать труп. Это и по телевизору показывают, я ничего не придумываю. Нужно быть не только дебилом, а еще и инфузорией туфелькой, чтобы на такое дело послать своего брата, да еще с такой же фамилией. И потом еще я ему сказал: "Салават, не забудь взять с собой паспорт, пожалуйста". Не смешно ли?
Представьте себе ситуацию. Правительственная трасса. Через каждые десять метров стоят фээсбэшники. Понятно, что утром на работу едут все коммерсанты и чиновники, у которых минимум по одной-две машины вооруженных охранников. Если какая-то начнется стрельба, если кого-то увидят в маске, их тут же начнут расстреливать все, правильно? Кто же в таком месте будет стрелять?! Нет, появляется Матросов и открывает пальбу по бронированной машине из обыкновенного пистолета. Чушь все это.
Хорошо, пусть его (Салавата.— Ъ) подельники не были чеченцами. Допустим, пошел мой двоюродный брат на это дело. Но он же не такой дебил, чтобы с собой брать паспорт. Потом злоумышленники сжигают автомобиль. По логике, они и брата моего должны были сжечь. Но они его оставили. За BMW никто не погнался. Что им мешало забрать тело и где-нибудь спрятать, а паспорт забрать? Тут много вопросов.
— Как складывались ваши отношения с господином Орджоникидзе? Почему первое и второе покушение на этого чиновника связывают с вашим именем?
— Я не знаю, почему в эти покушения впутывают меня. Никаких особенных отношений с господином Орджоникидзе не было. Те проекты, которые мне доверял мэр города на начальном этапе, конечно, соприкасались с ним. Но после того как я их успешно реализовывал, передавал их городу, у меня не было надобности общаться с господином Орджоникидзе. Он там дальше продолжал курировать то, что было наработано моими коммерческими структурами.
— То есть поводов для каких-то натянутых отношений или конфликтов у вас с ним не было?
— С моей стороны не было.
— А с его?
— Это вопрос к нему. Кстати, в четверг вечером у меня была назначена встреча с мэром Москвы Юрием Лужковым. Думаю, что наш разговор мог иметь не совсем хорошие последствия для господина Орджоникидзе. Он знал об этом и сделал все, чтобы я не встретился с мэром.
— О чем вы собирались говорить?
— О новых проектах по развитию города. А Иосиф пытался воспрепятствовать моему сотрудничеству с правительством города... Несколько дней назад мне хотели подбросить наркотики. Не получилось — меня не оказалось в Москве. Словом, за мной охотились. Полагаю, что следующий удар будет нанесен по моему брату Хусейну, который управляет гостиницей "Россия".
— Выстраивается целая цепочка криминальных событий, в которых так или иначе фигурирует ваше имя. Кому-то вы стали неугодны?
— Я не знаю кому, видимо, есть поплавок какой-то, из меня сделали одиозную фигуру, которая всем уже надоела. Это мое мнение.
— Кто-то хочет отнять у вас бизнес?
— Может быть, но открыто мне об этом никто не говорит. Если кто-то там работает какими-то методами, действует, то я не могу за них судить... Если бы меня хотели убить, то сделали бы это просто. Но задача, видимо, состояла в другом — скомпрометировать меня и вытеснить из бизнеса.
— Но вы сами-то что ощущаете?
— Ничего не ощущаю, кроме того, что пытаются сделать со мной и вообще со всей моей семьей. С родом Джабраиловых. Нашли еще одних инакомыслящих в Москве... Все очень просто, у нас слишком хорошо получается решать те задачи, которые ставят перед нами. Объектами, которыми мы занимаемся, мы умеем грамотно управлять, мы умеем вести работу современно. А главное, мы умеем работать, не тратя государственные деньги, мы можем на ровном месте из убыточных предприятий делать высокоприбыльные. А некоторым дядям, облеченным властью или занимающим какое-то положение, видимо, это не очень на руку. Им выгодно показывать, что надо много тратить народных денег для того, чтобы какой-то объект поднять. Например, гостиница "Рэдиссон-Славянская" была убыточным предприятием, $15 млн долгов имела. Мы все вернули. Потом этот объект, сделав его высокоприбыльным, я передал городу. Еще пример. Почти $800 млн вбухали в строительство подземного торгового комплекса "Охотный ряд — Манежная площадь". Они бы так и оставались в земле, если бы этот объект не доверили мне. Я пришел на том этапе, когда все было построено, и в мои задачи входило найти арендаторов, собрать с них деньги за полгода вперед, привлечь их. Я со своей командой смог сделать всю работу за четыре месяца. И благодаря тому, что мы умеем оперативно, качественно работать, объект был вовремя сдан. Борис Ельцин назвал его восьмым чудом света. Отношения к финансированию объекта моя группа не имела, никогда не получала никаких гонораров. У меня был оклад, так как я был замгендиректора, вот и все. Объект построили, сдали, нашли инвестиции, передали вновь городу. Я не знаю, может быть, слишком хорошо у меня получалось. И это кому-то не понравилось.
— Высказывались предположения, что ваши отношения с господином Орджоникидзе стали портиться из-за того, что подконтрольные вам предприятия недоплачивали в городской бюджет.
— Все это ерунда. Моя фирма ничего не должна была отчислять, я поднимал те предприятия, которые были 100-процентной собственностью города Москвы. Я вспомнил, когда перестал со мной общаться господин Орджоникидзе. В тот день, когда я выдвинул свою кандидатуру на пост президента, по мобильному телефону мне позвонил господин Орджоникидзе и дословно сказал следующее: "Ну что ты из себя вообще пупа земли возомнил?" И все, он положил трубку. Тогда я не придал этому значения, а сейчас понимаю, что им надо показать общественности, что я монстр. Технологии, как это делается, известны.
— Тот разговор с Иосифом Орджоникидзе действительно был последним?
— Один раз мы встретились, но уже после того, как на него было совершено первое покушение.
— И как прошла встреча?
— Он долго не хотел со мной общаться, но я настоял, его просили знакомые, потому что мне надо было понять для себя, почему и что произошло. Ну он со мной поговорил чуть-чуть и потом сказал, что он не будет больше общаться. Это его дело. Ну не будет — так не будет. Я просто думал, что у нас помимо деловых сложились с ним еще и человеческие отношения, потому что он виделся с моими детьми, я вижусь с его детьми, с женой время от времени.
— Из правоохранительных органов с вами кто-то пытался контактировать?
— Со мной никто пока не разговаривал, потому что они не считают нужным со мной говорить. Видимо, у них другое задание: нанести следующий мощный удар.
Пресс-секретарь мэра Москвы Сергей Цой, ознакомленный с содержанием интервью господина Джабраилова, от комментариев воздержался.