От политики до шизофрении

Объявлен шорт-лист премии "Национальный бестселлер"

Премия литература

Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ  /  купить фото

Назван короткий список претендентов на российскую литературную премию "Национальный бестселлер". Комментирует Игорь Савельев.

К 16-му году жизни "Нацбест" обрел респектабельность. Тому подтверждение — радикальное увеличение премии до миллиона рублей. Еще недавно проект терял спонсоров, спешно искал новых, жил весело и шумно (это-то сохранилось), тщательно оберегая свой полустуденческий задор. На протяжении всей своей истории петербургский "Нацбест" будто бы конкурировал с московскими премиями — то возвращением под софиты полузабытого Проханова, то мистификацией под изящным именем Фигль-Мигль. Премия всегда пыталась дистанцироваться от "Русского Букера" даже на уровне правил. Коллегия номинаторов набиралась из круга не самых очевидных фигур. В "Нацбесте" заявляли, что отдают предпочтение книгам, которые не попали в поле зрения других крупных премий. Так, конечно, получалось не всегда: шорт-листы все равно пересекались — и иногда не в пользу питерских нонконформистов, а один и тот же роман мог получить и "Нацбест", и, например, "Большую книгу", как случилось в прошлом году.

В этом смысле нынешний шорт-лист — удача для "Нацбеста": в него не попали очевидные звезды, которые, скорее всего, будут отмечены другими премиями. Впрочем, среди номинантов нынешнего года нет и яркого дебютанта (а это еще одно любимое премией амплуа). Практически все они опытные авторы, выпустившие по несколько книг. Большинство из этих книг не становились событиями, и все же в списке нет ни одной фамилии, которая была бы незнакома.

"Ярким дебютантом" с натяжкой можно назвать Александра Бренера ("Жития убиенных художников"). С натяжкой — потому что человек, который добавил к "Супрематизму" Малевича значок $ и отсидел за это в Голландии, в представлении не нуждается. Это было очень давно — задолго до того, как провокационный акционизм стал популярен в России. Тем не менее стрелы "Жития..." адресованы не только забронзовевшим сверстникам автора, но и — косвенно — звездным Павленскому и Толоконниковой.

Что еще удалось в нынешнем шорт-листе "Нацбеста", так это политический триптих: Украина, Донецк, репрессии. Вопрос, были ли репрессии злом, косвенно присутствует в "Этой стране" Фигля-Мигля. В романе Путин оживляет жертв 1937 года с помощью идей философа-космиста Николая Федорова — и как-то так оказывается, что эти смутьяны только и могут, что раскачивать лодку. Ну а чтобы никаких сомнений не оставалось, на обложке изображена митингующая толпа с плакатом "За честные выборы". "В Донецк, в Донецк" рвется герой "Патриота" Андрея Рубанова — потрепанный, но не побежденный делец родом из лихих 1990-х. Документальная "Тень Мазепы" Сергея Белякова, кажется, давно уже должна была оказаться в центре разборок всех со всеми, а ее автор — не вылезать из ток-шоу: как-никак, злободневная тема — а была ли она вообще, украинская идентичность? Беляков известен как литературный критик и биограф Льва Гумилева, но вообще-то диссертацию он защищал по этническим конфликтам в бывшей Югославии. Кажется, как раз именно основательность сделала его неудобным для обеих сторон конфликта.

Оставшиеся три книги шорт-листа тоже похожи — иногда до смешения: это сочетание романов и баек, Гоголя и Шукшина, митьков и передвижников. В "Родине" Елены Долгопят чудаковатые "маленькие люди" живут в обстановке городских легенд и прочих странностей вроде одушевленных автомобилей, "Головастики и святые" Андрея Филимонова, наоборот, укрылись в сибирской глуши, изъясняются матерной вязью и поклоняются лесным божествам. В конце концов и для героини "F20" (название этого романа — медицинский код шизофрении) Анны Козловой каскад собственных личностей дополняется многими чудаковатыми персонажами.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...