Венесуэла: борьба за выживание

Людям приходится жить в нерыночной системе с регулируемыми ценами на базовые товары. И с регулируемым же обменом валюты.

Добыча товаров по "справедливым ценам"

Заниженные цены (базовые товары продаются по precio justo — "справедливой цене", которая, как правило, в несколько раз или даже десятков раз ниже рыночной; списки таких товаров устанавливаются государством и постоянно меняются) приводят к дефициту. Голода нет, однако недостает лекарств, риса, муки, мыла, сахара, даже туалетной бумаги по государственным ценам. Зато цены эти очень низки: килограмм кукурузной муки стоил в 2016 году от 2 до 20 центов (в зависимости от колебаний precio justo и курса боливара).

По рыночным купить можно многое (как у кооператоров в СССР в конце 1980-х). Но товары по рыночным — заоблачным — ценам, которые зачастую изрядно выше американских, абсолютно недоступны подавляющему большинству населения. Например, зарплата профессора химии в университете в Каракасе — 40 тыс. боливаров в месяц, или $15 по рыночному курсу, масса людей получает минимальную зарплату 27 тыс. боливаров, правда, к этому положены еще и товарные талоны Cestaticket на 63,7 тыс. боливаров (по данным на декабрь 2016 года).

В итоге чуть ли не основное занятие простых венесуэльцев — покупка товаров по precio justo и их перепродажа уже по рыночным ценам. Люди практически профессионально стоят в очередях по несколько часов в день, а потом перепродают добытое на рынках либо переправляют в Колумбию (сами или через посредников). В Венесуэле их называют bachaqueros — неологизм произошел от слова "bachaco" — муравей-листорез, таскающий на себе куски листа, в разы больше его самого. Быть bachaquero — почти единственный способ выжить и даже заработать в условиях сильно искаженного ценового механизма.

Перепродажа товаров по рыночным ценам дает прибыль в тысячи процентов, что делает ее гораздо более выгодным занятием, чем практически любая официальная работа.

По данным венесуэльской аналитической компании Datanalisis на начало 2015-го, две трети людей, стоящих в очередях,— bachaqueros.

Масштабы контрабанды из страны настолько велики, что оказывают серьезное влияние на внутренние цены в соседних государствах, прежде всего в Колумбии. Так, постоянно жалуется на снижение цен колумбийская ассоциация производителей риса Fedearroz. Причина — контрабанда риса из Венесуэлы в объеме около 300-400 тыс. тонн в год (до 30% внутреннего потребления). Также через границу идет поток курятины (18 тыс. тонн в год), сахара (50 тыс. тонн в год), бензина (по разным оценкам, 840-1700 млн литров в год) и многого другого.

Погоня за валютой по "справедливым ценам"

Если есть бизнес по добыче товаров по precio justo, то логично предположить существование бизнеса и по добыче долларов по precio justo. Система валютных курсов в стране крайне запутанная и к тому же часто меняется, что оставляет лазейки для заработка.

Официальных валютных курсов сейчас всего два — огромный прогресс. Фиксированный DIPRO --10 VEF/$ (в марте 2016 года заменил фиксированный курс CENCOEX — 6,3 VEF/$, а также аукционный SICAD I, колебавшийся с декабря 2013-го по март 2016-го в узком диапазоне 11,3-13,5 VEF/$). По курсу DIPRO (а ранее CENCOEX) боливары обменивают у государства — в идеале — импортеры продовольствия и медикаментов. По прежнему курсу SICAD I государство иногда, по остаточному принципу, проводило аукционы для импортеров других товаров. С августа 2015 года аукционы SICAD I прекратились из-за нехватки долларов. Существовал также аукционный курс SICAD II, более высокий (около 50 VEF/$), но доступный для широкого круга участников, в феврале 2016-го его упразднили в пользу другого курса — SIMADI. Существующий сегодня второй официальный курс — плавающий DICOM — "потомок" SIMADI. В теории этот курс определяется спросом и предложением, и по нему могут покупать доллары бизнес и население. В марте 2016 года курс DICOM составлял около 300 VEF/$, во второй половине января 2017-го — около 670 VEF/$. Однако по курсу DICOM обмен затруднен, забюрократизирован и ограничен квотами. Наконец, существует не признаваемый властью рыночный курс. На вторую половину января 2017-го — около 3500 VEF/$, в начале 2016-го был около 830 VEF/$.

До момента прекращения аукционов в августе 2015 года каждый венесуэлец имел квоту на обмен денег в заграничных туристических поездках по курсу SICAD I. И хотя перед поездками туристы брали обязательство совершать только оправданные траты, по факту деньги обналичивались — на популярных направлениях валютного туризма (вроде столицы Эквадора Кито) возникла целая индустрия фальшивых чеков для последующего государственного аудита отчетности "туристов".

В ответ на утечку валюты по "туристическим каналам" государство срезало квоты (с $3,9 тыс. в год до $3 тыс.) и вводило ограничения на ближние направления (Колумбия — $1 тыс., остров Кюрасао — $700).

Это привело к бизнесу raspao ("скобление, чистка") —

один или группа "туристов" выезжали за границу с десятками, если не с сотнями, чужих кредитных карточек и обменивали деньги либо совершали покупки по курсу, в разы отличающемуся от рыночного.

В многомиллионном бизнесе активно участвовали люди, часто выезжающие за рубеж, например спортсмены.

Поиски кредитов

Стратегией выживания в условиях высокой инфляции стало накопление как можно больших долгов. При фиксированной государством и значительно меньшей, чем инфляция, ставке по кредитам займы у банков стали чрезвычайно выгодным инструментом обогащения (как компаний, так и населения). Брать надо максимум того, что дают. Например, в 2015 году банковская ставка по кредитам по закону не могла превышать 29%, в то время как инфляция дошла до 275%.

"Если вы не берете деньги в кредит, вы абсолютно ничего не понимаете в венесуэльской экономике",— отмечает глава Datanalisis Луис Висенте Леон.

Венесуэла: бизнес на фоне кризиса

Чем зарабатывают предприниматели