Сегодня на экраны Москвы выходит фильм Дениса Евстигнеева "Займемся любовью". Пожалуй, это первый аргумент в пользу до сих пор внушавшего сомнения слогана "нормальное кино в нормальной стране".
Принято считать, и в общем-то не без оснований, что для хорошего фильма необходим драматический конфликт. Поэтому большинство знаменитых кинолент строится или на преступлении, или на смертельной опасности, угрожающей героям. Если это, конечно, не лирическая комедия — жанр, давно заброшенный нашим кинематографом, но возрожденный Голливудом в виде молодежной секс-комедии в духе многочисленных "американских пирогов". Денис Евстигнеев решил возродить старомодную советскую лирику, приправив ее современными голливудскими специями. Получилось вполне съедобно: туповатые молодежные хохмы компенсируются светлой печалью, с которой показано зарождение индивидуальной чистой любви в притоне типового студенческого разврата.
Главный и самый интересный герой в картине "Займемся любовью" — это общежитие: и впрямь некий комбинат по переработке спермы, где только и делают, что "делают любовь" (здесь вполне уместна калька с английского "make love"). Девушки в бигуди с воспаленными глазами и потные юноши в растянутых трениках снуют по коридорам, таскают сковородки и скомканные полотенца — все для того, чтобы обратить на себя внимание противоположного пола и самому найти по дороге интересный объект. Но вот над общагой сгущается ночь. Она становится кошмаром для робкого девственника Тюленя (Кирилл Малов): его сосед по комнате Точило меняет партнерш как перчатки, оставляя приятелю сомнительную привилегию ночевать в одиночку в спортзале на матах. К тому же Тюлень влюблен в Лизу, которая неравнодушна к Точило, но назло противному ловеласу выходит замуж за миллионщика, продавца троллейбусов. Из арсенала молодежной комедии в десятку выстреливают такие темы, как отлов проституток на Тверской, покраска студентами крыши (в прежние времена они ездили на картошку) и экскурсия в анатомический музей.Более сомнителен и скорее чужероден в фильме другой мотив: столкновение героев с троллейбусной мафией. Хорошо еще хоть не с чеченской, от чего не удержался Сергей Соловьев в "Нежном возрасте", хотя именно его ранние фильмы, похоже, и вдохновляли режиссера Евстигнеева. В старом советском кино обязательно задавались какие-нибудь животрепещущие, общественно актуальные вопросы. Доживем ли до понедельника? А если это любовь? А если родится ребенок? А достойна ли наша молодежь славных традиций Пушкина и Лермонтова?
Нынешний российский кинематограф отринул эти "заботы духовности" и двинулся в обратную крайность. Герои "Сестер" и "Апреля" (фильмов, приводимых сегодня как эталон "нормального кино") живут в стопроцентно криминализированном мире, где подобных вопросов не задают — ответ может быть совсем не духовным. Попытка сконструировать образ молодого героя-супермена (это может быть и супердевочка), который на "ты" с оружием и уголовной феней, наверное, объяснима, но уже становится несколько утомительной. На этом фоне незамысловатый евстигнеевский опыт выглядит вполне привлекательно. Режиссер следует не столько даже американской, сколько европейской модели молодежного фильма — британского или, скажем, шведского. В картинах "Давай-давай" или "Покажи мне любовь" молодые шведы, многие из которых и не шведы вовсе, а русские или ливанские иммигранты, заняты решением тех же самых простейших вопросов: где и с кем "заняться любовью" и как сделать так, чтобы не произошло осечки в ответственный момент.
Это и есть лозунг стабильного общества, некогда увековеченный в тосте: "Выпьем за любовь, все остальное купим". Пускай мы еще далеко не англичане и не шведы, но право на легкие бесконфликтные фильмы заслужили. Да и кто сказал, что конфликт любви и секса так уж легко разрешим?
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ