Для единственной представительницы российской легкой атлетики на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро Дарьи Клишиной ее участие в ней, которого она добилась через Международный спортивный арбитраж (CAS), ни во что хорошее не вылилось. В финале соревнований по прыжкам в длину, за которыми наблюдал АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ, Клишина заняла лишь девятое место.
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Шло представление финалисток в женских прыжках в длину, и не разглядеть ее в этой компании было, конечно, невозможно. Самая высокая. Самая стройная. Самая белокурая. Самая, в конце концов, шикарная. Да кто бы стал с этим спорить? Уж точно не два импозантных бразильца, которые сидели неподалеку от меня, и когда диктор объявлял фамилию российской участницы, радостно захлопали.
Клишину здесь, в Рио, точно ждали. Ну, может быть, не так сильно, как не прошедшую этот жестокий фильтр Международной федерации легкой атлетики (IAAF) Елену Исинбаеву, но ждали. Красота все-таки — страшная штука.
А потом начался финал. И Клишина в первой попытке прыгнула на 6,63, во второй — на 6,60… Она покидала яму как-то равнодушно, даже, кажется, не оглядываясь назад, чтобы зафиксировать результат собственными глазами, как часто поступают прыгуньи. Она словно воспринимала эти прыжки, как разминочные. А между тем к третьей попытке выяснилось, что она для нее будет решающей. Регламент финала таков, что в его серединке происходит отсев, определяется восьмерка «суперфиналисток». А Клишина была только девятой.
Перед этим третьим прыжком в памяти всплывало многое — и давнее, и свежее. И то, что были в ее карьере несколько лет назад и прыжки за семь метров, с которыми можно замахиваться на олимпийские награды. И то, что на самом деле, находясь вечно на виду, она никаких более или менее значимых титулов не выигрывала три года — со шведского чемпионата в помещениях в 2013-м. И то, что уже после приезда в Рио ее ждало очередное испытание: IAAF вдруг пересмотрела свое решение относительно допуска Клишиной, и пришлось снова выбивать его — уже через Международный спортивный арбитраж. Полторы недели в общей сложности прошли практически без тренировочных занятий.
Примерно в такой же ситуации находилась пловчиха Юлия Ефимова — тоже арбитраж, тоже неопределенность, тоже сорванная подготовка, по крайней мере, последний ее этап. Ефимова, лучшая брассистка мира, в итоге два раза вместо золота взяла серебро. Клишиной не суждено было хотя бы формально побороться за награды: ее третья попытка была еще хуже предыдущих.
Ее американский тренер Лорен Сигрейв потом, разумеется, обо всем этих ее приключениях напомнил, подразумевая, что без них Дарья Клишина, не исключено, выступила бы куда лучше, не примерила бы одежку чуть ли не главной неудачницы финала.
Но сама Клишина на неудачницу, кстати, совершенно не походила. В отличие от Ефимовой после ее стометровки, она уходила со стадиона, не рыдая навзрыд. Наоборот, говорила, что, хотя не может быть довольна результатом, слезы лить не собирается, а собирается пару дней провести в Рио с пользой для души — погулять, посмотреть окрестности. И о планах она рассказывала спокойно и уверенно — и о ближайших, и о дальних. «У меня еще пара стартов в сезоне, потом возьму паузу и с конца октября буду готовиться дальше»,— говорила она. И добавляла для тех, кто, может быть, забыл: вообще-то для нее эта Олимпиада была дебютной: «Так что я, можно считать, приобрела олимпийский опыт. Пусть плохой опыт, но это же опыт! Через четыре года я буду сильнее. Я же все еще молода, так?» Нет, она решительно отказывалась делать из случившегося трагедию и держалась на позитиве, насколько, вообще, позитив возможен был в этих обстоятельствах.
В это время на дорожке стадиона бесновалась победившая в прыжковом «суперфинале» Тианна Бартолетта. И эта американская спортсменка была живым доказательством того, что, несомненно, все у Клишиной может еще получиться. В 2005 году молоденькая Бартолетта, носившая в то время фамилию Мэдисон, выиграла золото чемпионата мира в прыжках в длину — и вскоре на некоторое время исчезла из виду. Говорят, потеряла мотивацию. Чтобы вернуть ее, Бартолетта переключилась сначала на спринт, став олимпийской чемпионкой Лондона в эстафете, затем, вообще, на зимний вид — бобслей… И стимулы, действительно, вернулись. В прошлом году Бартолетта взяла уже в виде «родном» золотую медаль на мировом первенстве, теперь, в 30, — на Олимпиаде. Причем, энергия из нее так и перла, выплеснувшись в зверином, таком, что слышно и на верхних рядах, крике в миг триумфа. А Клишина на пять лет моложе Бартолетты.
Подвис в воздухе, правда, вопрос насчет того, где она будет строить это свое спортивное будущее. Ефимова, которая так же, как Клишина, уже довольно долго тренируется в США, дала на днях понять, что Америку, оказавшуюся к ней холодной, покинет. Прыгунья жаловалась на то, что в Рио ей было сложно без поддержки дисквалифицированных друзей. Она надеялась на то, что дисквалификация со сборной России будет скоро снята, и тогда можно будет опять выступать вместе. А вместе — это было видно — ей легче.
Так все-таки будет тренироваться в России? «Нет, конечно, продолжу тренироваться в США»,— улыбнулась она. Без вызова. Просто имея в виду, что так удобнее, хоть и допинг-контроль к ней в Америке уже ходит, как домой: «У нас общие темы для разговоров даже появились». Так, с другой стороны, из-за того, что американский допинг-контроль к ней так часто ходит, она и проскочила фильтр…
Уже была глубокая ночь, а Клишину все спрашивали и спрашивали про самые разные вещи — про допинг, про ошибки с отталкиванием от планки (не доступала же по два десятка сантиметров), про эмоции. Интересно, есть ли еще хоть один российский спортсмен, который после девятого места на Олимпиаде приковал бы такое внимание? Красота и белокурые волосы — страшная сила. Даже не в лучший для их шикарных обладательниц день. Ведь вслед за Клишиной проиграла и фаворитка в беге на 200 м голландка Дафна Схипперс — тоже высокая и яркая блондинка. Бывает.
