Symphony Of Six Million
Фильм Грегори Ла Кавы кажется версией легендарного «Певца джаза» (1927): оба они о реакции патриархальной семьи на пугающе манящее преуспевание детей. Если звезду джаза отец-кантор выгнал из дому, то доктора Клаубера (Рикардо Кортес) родители уломали практиковать в шикарных кварталах, презрев бруклинскую голытьбу: все подруги мамы Ханны давно переехали в Бронкс. Певец срывал свое шоу и пел в синагоге вместо больного отца. Доктор же, ублажая богатых клиенток, отвык от ремесла и папу благополучно зарезал на операции. Да, и у певца, и у доктора все будет хорошо, но расправа с папой — это, по голливудским меркам, ересь. Такой же ересью был и сам фильм о еврейской семье. На идиш для гетто такое можно было снимать, но голливудский мейнстрим был, как сказали бы нацисты, «юден-фрай»: продюсеры-евреи уважали антисемитские чувства публики. Умницу Ла Каву не искусила местечковая экзотика: никаких тебе «ой-вэй», а, напротив, сплошная симфоническая музыка. Поэтому и прямолинейный в своем морализме фильм «работает»: он не о том, что «евреи тоже люди», а о том, что «люди тоже евреи».