Ровно пять лет назад, 31 августа 1996 года, начальник штаба вооруженных сил Ичкерии Аслан Масхадов и секретарь Совета безопасности России Александр Лебедь подписали в дагестанском городе Хасавюрте соглашение о принципах определения основ взаимоотношений между Россией и Чеченской республикой Ичкерия.
В соответствии с соглашением взаимоотношения между Россией и Чечней должны были строиться "в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права". Стороны обязались совместно бороться с преступностью и терроризмом, восстановить валютно-финансовые и бюджетные взаимоотношения и обеспечить "контроль за согласованным взаимодействием органов госвласти при обеспечении населения продовольствием и медикаментами". Решение вопроса о статусе Чечни было предложено отложить до 31 декабря 2001 года.
О том, что Хасавюртовские соглашения нежизнеспособны, многие российские политики заговорили сразу после их подписания. И действительно: нарушать достигнутые договоренности обе стороны дружно начали менее чем через месяц после встречи в Хасавюрте (см. справку). Однако это не помешало Москве и Грозному с переменным успехом продолжать переговорный процесс в течение без малого трех лет. За это время были подписаны мирный договор от 12 мая 1997 года, несколько соглашений об экономическом сотрудничестве и о взаимодействии между различными министерствами и ведомствами России и Чечни. И даже отставка "творца Хасавюрта" генерала Лебедя с поста секретаря Совбеза вопреки опасениям сторонников мира с Чечней этот процесс не остановила: сменивший генерала Иван Рыбкин бывал в Грозном едва ли не чаще, чем его предшественник, и именно при нем было подписано большинство межведомственных договоренностей о сотрудничестве между республиканскими и федеральными министерствами.
На вопрос о том, что же помешало сторонам развить те первые успехи и кто именно виноват в окончательном срыве Хасавюртовских соглашений, вероятно, смогут ответить лишь будущие историки. Современникам же остается констатировать тот факт, что свой весомый вклад в неблагородное дело развязывания новой войны внесли и руководители "независимой Ичкерии", и федеральные власти. Первые не смогли (или не захотели) воспользоваться предоставленной им мирной передышкой для того, чтобы обуздать преступность, начать реальное восстановление экономики и заложить основы новой чеченской демократии. А вторые так и не определились, чего же они хотят больше — настоящего мира в Чечне или полной подчиненности чеченских лидеров центру. И, судя по всему, исправить эти ошибки в России и Чечне по-прежнему некому.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ