Четырехкратный олимпийский чемпион Алексей Немов, безусловно, один из самых популярных спортсменов на нынешних Играх доброй воли. Никому из гимнастов, даже "своему" австралийцу, не досталось и половины тех аплодисментов, что пришлись на долю Немова во время его выступления в вольных упражнениях. Правда, сам лидер российской сборной остался собой недоволен: всего лишь пятое место. Но для первого выхода на гимнастический помост спустя год после Олимпиады, возможно, не так уж плохо. С АЛЕКСЕЕМ НЕМОВЫМ в Брисбене побеседовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
— Ходили слухи, что, завоевав две золотые медали на Олимпиаде в Сиднее, вы решили завершить карьеру. А на самом деле таких планов не было?
— Если я что-то и говорил в этом духе, то неосознанно. Еще в Сиднее не сомневался, что останусь в гимнастике. Как долго? Посмотрим. Пока ни о чем другом не думаю.— Судя по тому, как вы огорчились своей неудаче в вольных упражнениях, вы относитесь к Играм доброй воли не просто как к хорошей тренировке, а как к настоящим соревнованиям?
— Да это, поверьте, для меня и есть крайне ответственные соревнования! Хотя бы потому, что они у меня первые в году.
— Соскучились по публике?
— (Смеется.) Ну, во всяком случае, надо же показать зрителям, что я еще живой... А если серьезно, то прежде всего турнир в Брисбене важен для меня самого. Эти соревнования — своего рода пробный шар. На них я обкатываю (впервые, по существу) новую программу, подготовленную на ближайший сезон. Игры — шанс проверить, как все получается. Откровенно говоря, готова она, программа то есть, далеко не до конца...
— Почему так долго отдыхали?
— Отдыхал?! Как раз наоборот — работал! После Олимпиады у меня появилось много предложений поучаствовать в разных спортивных шоу, в основном в Америке: в них приглашают акробатов, прыгунов на батуте и, разумеется, гимнастов. Не хотелось отказываться. Так что весь год прошел в путешествиях, не до программы было. А тут еще после Олимпиады правила в гимнастике, если вы знаете, изменились.
— Насколько эти изменения повлияют на гимнастику?
— Они очень серьезные, касаются всех видов многоборья, кроме колец. Изменилась система подсчета очков. Сейчас, чтобы заработать высокую сумму баллов, нужно максимально усложнять выступление. Вы, наверное, обратили внимание, что даже призеры здесь, в Брисбене, получают по прежним меркам довольно скромные оценки. Но они отныне будут нормой... Потом, в опорном прыжке вместо традиционного коня поставили совсем другой — стол для отталкивания, что ли: к нему тоже надо приспосабливаться. А я знаю, что некоторые гимнасты начали заниматься с новым снарядом совсем недавно.
— А с физической формой у вас все в порядке? Во время вашего выступления в вольных упражнениях казалось, что чего-то Алексею Немову не хватает. Не думаете, что ошибки случались уж слишком часто?
— Ну, предположим, ошибались все, в том числе и победители, и призеры. Это нормально: к чемпионату мира (пройдет в марте-апреле 2002 года в Бельгии.— Ъ) все подтянутся, все будут выступать на ином уровне. К тому же, продолжая тему вольных, в брисбенском зале покрытие было какое-то жесткое — не такое, на котором мы тренировались. Отчасти и оно, наверное, виновато... А вообще, если говорить о моей физической готовности, то она еще, безусловно, далека от идеальной. Скажем, побаливают кисти, из-за этого не могу делать кольца. А жаль. Хотелось выступить в Брисбене не только на отдельных снарядах, но и в многоборье тоже. Это была бы проверка куда лучше.
— Кроме физической готовности, есть еще вопрос мотивации. С этим у вас проблем нет? Выиграли уже все, что можно, стремиться вроде бы больше не к чему?..
— Сейчас я, конечно, немножко отошел от олимпийских переживаний. Работаю, пожалуй, более спокойно. Нормально работаю. Но стимулы побеждать все же остались.
— Раньше от Немова на чемпионатах мира ждали не меньше чем трех-четырех медалей, причем золотых. Теперь, наверное, цели более скромные?
— Главное — вообще завоевать медали. Вряд ли стоит надеяться, что их будет очень много. Появилось немало гимнастов, которые чрезвычайно сильны каждый в каком-то виде. Но я постараюсь. Попорчу нервишки кое-кому.
— Не посещает вас иногда мысль: в сборную на чемпионат мира рвутся молодые спортсмены, а я, ветеран, не даю им дорогу?
— Я считаю, что в спорте есть основной принцип: если хочешь быть в сборной, хочешь выигрывать — тренируйся, доказывай, что ты лучший. Мне кажется, что я все-таки остаюсь в команде отнюдь не потому, что такой авторитетный, такой титулованный, а потому, что еще кое-что умею.
— Год назад на Олимпиаде в Сиднее вы узнали о том, что у вас родился сын. Второй день рождения Алексея Немова-младшего тоже, выходит, придется отмечать в Австралии?
— (Смеется.) Будет время — обязательно отметим.
— Много времени отнимают отцовские обязанности?
— Стыдно немножко признаться, но я с сыном провожу мало времени. Постоянные тренировки, разъезды не дают... Стараюсь все свободные от работы часы быть с ним, но все равно чувствую: этого недостаточно.
— Интересно, а внутренне вы как-то изменились с рождением ребенка?
— Сначала совсем ничего не ощущал, ну стал отцом и стал. Зато теперь замечаю, что стал совсем другим. Если задерживаюсь где-нибудь за границей, в голове одна мысль: скорее бы увидеть сына. Скучаю по нему, по жене очень сильно.
— А супруга не пилит: мол, пора заканчивать с этой гимнастикой, из-за нее никакой семейной жизни?
— Она, слава богу, все понимает. Понимает, что без гимнастики я просто не могу, во всяком случае сейчас. Это ведь тоже как бы семья, моя жизнь. Да и, в конце концов, зарабатывать чем-то надо.