В театре "Содружество артистов Таганки" Театр классического балета под руководством Натальи Касаткиной и Владимира Василева показал возобновленный балет "Травиата". Спектакль, поставленный шесть лет назад и вскоре тихо скончавшийся, только что реанимирован.
Возрождению "Травиаты" поспособствовали жители города Пармы. "От стульев уворачивайтесь, апельсины ловите..." — напутствовал артистов Владимир Василев перед июльской премьерой балета на родине композитора. Но то ли пармичи разом оглохли (да так, что душераздирающая фонограмма оперы, перепаханной Павлом Сальниковым для потребностей хореографического театра, их не обеспокоила), то ли неискушенным в балете итальянцам двухактное действо на пуантах было в диковинку, но только, как горделиво сообщает программка, итальянская публика приняла "Травиату" восторженно. Окрыленные авторы, некогда снявшие балет с афиши по причине неуспеха, вероятно решили, что поступили слишком расточительно.
В своей "Травиате" Наталья Касаткина и Владимир Василев попытались скрестить сталинский драмбалет с аскетизмом балета 60-х и при этом не отстать от времени. Сюжет романа Дюма-сына они пересказали со школярской дотошностью: голова идет кругом от обилия второстепенных персонажей и калейдоскопического мелькания эпизодов. Действие скачет из будуара Маргариты на спектакль в Palais Garnier, из загородной виллы Армана на борт корабля, с грязевого курорта в парижский собор. Но материальная культура эпохи, столь любовно и тщательно воспроизводимая богатым сталинским театром, в 90-е по нужде упакована в тряпки дорожных декораций. На все случаи — огромная скрипучая лестница-книжка, захватанная руками артистов, беспрестанно раздвигающих и сдвигающих пролеты. Сложенная "книжка" перегораживает всю сцену, так что танцующие более всего озабочены тем, чтобы не упасть и не побить друг друга ногами.Похоже, что эту конструкцию авторы придумали, чтобы пришпорить сложностями дремлющую фантазию: люди танцуют на лестнице, под лестницей, перед ней, сбоку от нее, теснясь на ступеньках и уворачиваясь друг от друга. На лестнице Маргарита умирает, на ней же отдается Арману. Дуэты их трудно назвать любовными — страсть, как и сто лет назад, исчерпывается негнущимися объятиями и прикладыванием головы воздыхателя к груди любимой (прелестной балерине Екатерине Березиной при этом очень мешал партнер, напрочь лишенный актерских данных дубоватый Иван Корнеев). Основное внимание балетмейстеров поглощено формальной задачей: как поставить адажио, в котором партнер спускается по лестнице сидя, а партнерша — стоя.
И эти тяжко давшиеся хореографические и режиссерские придумки придают мелодраме черты незапланированного комизма. Совершенной пародией выглядит сцена на курорте. Дамы в шляпках и кавалеры в цилиндрах с фаянсовыми кружками в руках прогуливаются вокруг еле прикрытых обрывками простыней нудистов обоего пола, обмазывающих друг друга воображаемой целебной грязью. Среди больных появляется умирающая (не Маргарита): грациозно содрогаясь от приступов кашля, она испускает дух. Грязевые нудисты выносят труп ногами вперед, а мужественная Маргарита, несмотря на приближение собственного конца, вовлекает всех в жизнерадостный галоп.
Высмеивать работу Натальи Касаткиной и Владимира Василева — занятие не из приятных. Балетмейстеры, первыми в России поставившие "Весну священную" и придумавшие "Сотворение мира", достойны уважения. Растерянная беспомощность этих милых, интеллигентных людей, всего десяток лет назад возглавлявших лучшую труппу Москвы, вызывает сочувствие. Но, увы, реанимированная "Травиата" выглядит еще более жалко, чем в дни своего рождения. Тогда ее показывали в Кремлевском дворце — гигантское пространство "съело" детали, оставив на растерзание критики лишь явные несуразицы. На неухоженной сцене "Таганки" без спасительных рампы и оркестровой ямы балет кажется напомаженной старухой на нудистском пляже.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА