Вчера в Москву из Ингушетии прилетела председатель самарского отделения организации "Конгресс советских женщин" Светлана Кузьмина. Более двух лет назад она поехала в Чечню на поиски солдат, оказавшихся в плену, и сама была захвачена в заложники. Освободить ее удалось с помощью договора, в котором участвовали журналисты и авторитетные чеченцы.
В июне 1999 года Светлана Кузьмина, приехавшая в Самашки вместе с самарским журналистом Виктором Петровым и московским правозащитником Александром Терентьевым, была захвачена в плен боевиками полевого командира Кюри Ирисханова. За освобождение заложников чеченец потребовал сначала $3 млн. Затем в процессе переговоров сумму выкупа удалось снизить в шесть раз, но и таких денег друзья и родственники похищенных собрать не могли. Пленникам осталось рассчитывать только на собственные силы. Они пробыли в неволе около двух лет.
"Первым не выдержал плена московский правозащитник,— вспоминает Светлана Кузьмина.— После нескольких месяцев рабства у Александра началась истерика: он стал качать права, на чем свет ругать чеченцев и едва ли не лез с ними в драку. За это он заплатил страшную цену: зимой его загнали в Сунжу и под дулами автоматов заставили полчаса стоять в ледяной воде по грудь, пока он не умер".
Виктору Петрову удалось сбежать около двух месяцев назад (Ъ подробно рассказывал о том, как он выбрался из лагеря боевиков), а Светлана Кузьмина оставалась пленницей.
"Я даже не могу точно сказать, где мы находилась все это время,— рассказала она корреспонденту Ъ.— Меня постоянно перевозили с места на место: были то чердаки, то подвалы, то какие-то блиндажи или землянки прямо на лесных полянах. Во всяком случае, за два года Кюри и его люди, к которым, кстати, недавно примкнули двое братьев убитого Арби Бараева, Саламбек и Ильман, ни разу не выходили из самашкинского леса".
Как говорит Светлана, обращались с ней по-разному. "Чеченцы постарше прекрасно понимали, что в любой момент отряд может напороться на засаду федералов или попасть под бомбежку и мы все предстанем перед Аллахом. Относились к нам, как к равным,— вспоминает она.— Кормили со своего стола, старались укрыть во время артобстрелов. Однажды, когда я провалилась под лед, Кюри и его люди, рискуя собственной жизнью, сами бросились в воду и вытащили меня. А их молодежь — настоящая дворовая шпана. Когда старших не было в лагере, могли оскорбить, избить прикладами или сутками держать взаперти на одних макаронах и воде".
Все два года, которые Светлана провела у боевиков, российские спецслужбы пытались договориться с бандитами о ее освобождении. Но дело сдвинулось с мертвой точки лишь после того, как к переговорам подключились журналист "Новой газеты" Вячеслав Измайлов, бывший представитель Аслана Масхадова при МВД России Саид-Селим Бациев и Луиза Исламова, жена чеченского полевого командира Лечи Исламова (Борода), находящегося в Лефортовском СИЗО по обвинению в участии в незаконных вооруженных формированиях. Эти трое и освободили женщину из плена.
"Луиза нашла меня в Москве,— рассказал Ъ журналист Измайлов,— и предложила сделку: она договаривается с боевиками об освобождении заложников, а я способствую получению свободы для ее мужа, изменив свои показания в суде (господин Измайлов проходит свидетелем по делу Бороды, и от него многое зависит.— Ъ). Мы договорились — свобода человека для меня важнее любых юридических принципов — и начали действовать".
Луиза Исламова и журналист Измайлов вышли на Саид-Селима Бациева, тот, в свою очередь,— на Руслана Гелаева. Известнейший и уважаемый в Чечне полевой командир — кстати, друг и соратник заключенного Бороды,— приказал Ирисханову освободить заложницу без всяких условий, что и было сделано.
В среду утром чеченцы вывели Светлану на обочину лесной дороги, где ее встречали Бациев и Исламова. Безопасность боевиков во время сделки обеспечивали сотрудники УФСБ Ингушетии и вооруженные охранники главы Чечни Ахмада Кадырова. Через несколько часов пленница была уже в Ингушетии, а к вечеру — в Москве, в представительстве Самарской области.
Для исхудавшей и голодной женщины накрыли стол, но даже выпить рюмку за свое освобождение, как говорит Светлана, она не смогла — просто не было сил.
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН