В галерее "Дом Нащокина" открылась выставка "Большой пасьянс Натальи Нестеровой". Живопись Нестеровой считается многозначительной и таинственной. Но тайна в другом: зачем модная галерея открыла выставку модной художницы в разгар мертвого сезона? И так на Нестерову пришли бы все.
"Талант — единственная новость, которая всегда нова". Кроме иллюстрирования этой новости, показ трех десятков работ Натальи Нестеровой — художника с выработанным и узнаваемым стилем — полезен как печальная возможность увидеть свежий нестеровский эксклюзив. Произведения-полиптихи на тему сурдоперевода. Телевизионные talking heads, спрятавшие лица и шеи за карточным камуфляжем (отсыл к названию всей выставки, в принципе далекой от игральной тематики) и с зияющими провалами вместо глаз и рта, на фоне разноцветных задников посылают зрителю мимические сигналы глухонемых, например "Я вас люблю". Однако самый развернутый мессидж, занимающий всю стену центрального зала галереи, называется "Без названия". И праздная вернисажная публика под винцо долго забавлялась прикладной конспирологией, пытаясь расшифровать зашифрованное послание. Так, от нечего делать.
В общем, лишь по той же причине можно долго, вдумчиво и надрывно анализировать творчество очень хорошей живописицы Нестеровой в целом, в лучших своих образцах далекое от описанного выше дешевого сюрреализма. Это творчество — что подтверждают разновременные тексты фотографа Юрия Роста, актера Александра Кайдановского и искусствоведа Валерия Турчина, опубликованные в выставочном каталоге,— всегда казалось пишущим об оном, наполненном "тайной тревогой", "пугающей тайной" и "пугающей многозначительностью". Что придает нестеровским картинам в прямом смысле ложную многозначительность.Знающие Нестерову могут подтвердить физиологический генезис ее бесчисленных творений. Вот, приходит лауреат Госпремии Наталья Николаевна с утра в мастерскую на Арбате, пивка попьет, воздухом подышит, голубков из окна покормит — и подходит к мольберту. Далее начинается стихийное незамысловатое творчество, немеренное и бесконечное. Сюжеты простые до гениальной лаконичности (в галерее "Дом Нащокина" — семейные пары на карусели, дети на качелях, люди в бассейне, птицы, летящие за велосипедистом, мальчик на велосипеде и т. д., за исключением карточных дурацких фантасмагорий). Антураж одновременно узнаваемый и вневременной (одежда героев — где-то между тридцатыми и шестидесятыми, пейзажи — где-то между Гурзуфом и Генуей, ландшафты — между пляжем и дачей). Техника — настоящая живопись с тонкой игрой этих самых живописных контрастов при наивной простоте изображения, отягощенной весомой пастозностью (картина у Нестеровой норовит превратиться в барельеф). Это и есть апология картины, коей она — пластический шедевр — должна быть. Более того, Нестерова всегда повторяет, что давно отказалась от литературности сюжетов, ограничившись тематическими рамками — она всегда пишет счастье.
И она приносит реальное, исчисляемое счастье своим галеристам: живущая между Нью-Йорком и Москвой Нестерова — одна из самых успешных российских коммерческих художников. Странно, что для этого критикам зачем-то приходится стращать публику многозначительностью ее холстов. Единственная действительно пугающая тайна нестеровского творчества — отсутствие любых тайн и концепций. Что настоящей живописи только на пользу.