В Грозном началась перепись русскоязычного населения, желающего выехать из города. Такой приказ отдала вице-премьер республики Зинаида Батыжева главам администраций районов города. Но далеко не все из нескольких десятков тысяч русских (точные данные отсутствуют), проживающих в чеченской столице, переберутся в Россию. Ее они боятся больше, чем Чечню. С подробностями ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
"Мы должны помочь тем, кто сам не в состоянии покинуть город,— сказала госпожа Батыжева городским чиновникам.— Мы понимаем, что вообще все грозненцы находятся в тяжелом положении. Но русскоязычному населению еще тяжелее, потому что оно стало объектом бандитских нападений". Только за май — начало июня в чеченской столице было убито несколько десятков русских.
В выходные дни бригады, сформированные из чиновников администрации города, выехали по адресам проживания русских. И встретили неожиданное сопротивление. Люди, долгое время мечтающие покинуть разрушенный город, отказались даже разговаривать с переписчиками. "Уходите, я даже дверь вам не открою,— кричала русская женщина из-за ворот и плакала.— Оставьте нас в покое, что мы вам сделали?" Оказывается, женщина, услышав чеченскую речь, решила, что к ней пришли бандиты. Переубедить ее работники отдела соцобеспечения не смогли. Дверь она так и не открыла. "Такая реакция у всех русских,— говорят сотрудники городской администрации.— Они боятся любого чеченца. Как можно выполнить этот указ, трудно представить".
Говорят, сначала предложили, чтобы переписчиков сопровождали военные: думали, что присутствие людей в камуфляже успокоит грозненских русских. Но первый же совместный рейд заставил отказаться от этой идеи. Военные еще больше испугали людей, а сами чеченские чиновники стали отказываться от работы: сотрудничество с военными здесь не одобряется. "Если кто-нибудь увидит, что мы с русскими военными работаем, нас всех убьют",— сказала мне сотрудница администрации Октябрьского района по имени Роза.
Недавно в селении Алханчурское под Грозным бандиты напали на русскую семью Ремаревых. Пока избивали мать, дочь убежала из дома и спряталась у соседей, которые стали звать на помощь. Но на помощь никто не пришел. Женщину в тяжелом состоянии доставили в госпиталь 46-й бригады внутренних войск, дислоцированной в Грозном. Сюда военные привезли и 20-летнюю Аню и ее брата Диму, которого в момент нападения не было дома. "Они забрали все деньги и мамины золотые украшения,— рассказывает Аня.— Потом стали бить и спрашивать, куда меня спрятали. Мама знала, что я у соседей, но они не догадались туда зайти". Аня, которая хорошо говорит по-чеченски, утверждает, что больше никогда не вернется в родное село. Военные обещали помочь Ремаревым выехать в Ставрополь, где у семьи есть родственники. Аня мечтает поступить в институт, а Дима — служить в армии. "Я хочу все это забыть и никогда не вспоминать,— говорит Аня.— Только наверное, уже не забуду".
Но большинство русских, оказавшихся в списке, который в народе уже почему-то называют черным, из города уезжать не хочет. "Мне 70 лет, я не хочу видеть, как мои внуки мучаются в бараках,— говорит Николай Лаврентьев.— Я знаю, что в хорошее место нас никогда не отправят, просто хотят избавиться от нас, чтобы проблем не было. У нас в государстве все так, можно сначала бомбами народ закидать, а потом сбагрить с глаз долой, чтобы жить не мешали. Нам в декабре прошлого года Красный Крест предлагал выехать из города, сказали, берите по одной сумке, документы — и вперед. Многие уехали, а теперь возвращаются, говорят, работы там нет, жить не на что, даже одежды не хватает. Вот переписали нас, пусть теперь гуманитарную помощь дадут. А то мы уже три месяца нормальной еды не видели".