В интервью американской телекомпании CNBC российский премьер Дмитрий Медведев заявил, что в связи с введением ограничительных мер для российской экономики «пока ничего драматичного» не произошло.
Фото: Александр Кряжев, Коммерсантъ
Неужели?! Наверное, степень оптимизма зависит от критериев оценки «драматизма», или, скорее, дело в масштабах. В санкционные списки, например, попали банки с государственным капиталом, но к проблемам с ликвидностью готовятся все. И если кто-то в результате и уйдет с рынка, то это точно будут не госбанки.
С точки зрения крупного бизнеса, действительно, ничего непоправимого пока не произошло. Да, неблагоприятная конъюнктура на сырьевых рынках, доходы от экспорта могли бы быть и выше, но это объясняется затянувшимся мировым кризисом. Впрочем, государство обещает компенсации компаниям, попавшим под санкции. Игрокам помельче бюджетные вливания не положены, но ведь их и санкции напрямую не задели. Потери экономики, косвенно связанные с ограничительными мерами, считать не будут. По крайней мере точно не сейчас и не публично.
В публичной плоскости активно обсуждается другой тезис: «Да, мы в осаде, но мы победим». В то же время финансовые аналитики советуют бизнесу при формировании планов развития на ближайшие год-два учитывать ослабление курса рубля; закладывать возможность появления невозвратной дебиторской задолженности; готовиться к ценовым войнам, связанным с ростом конкуренции; наконец, всерьез рассматривать усиление фискального давления на бизнес. На всякий случай предлагают просчитать и заложить в бюджет расходы на ликвидацию предприятия.
Один из руководителей крупной сибирской компании обмолвился в разговоре, что «назад этот фарш уже не провернуть, понятно, что будем платить, вопрос в том, сколько и как долго». Нам всем предложен такой своеобразный мобилизационный путь развития экономики. И не к обсуждению, а к действию. Потому что тратить время на разговоры некогда. И мобилизация пройдет на всех уровнях. От компаний до потребителя.