К 10-летней годовщине захвата заложников в бесланской школе Fotodoc при Сахаровском центре выставляет серию фотографий Джеймса Хилла «Беслан», сделанную через две недели после теракта. Вся серия была опубликована в The New York Times и получила первый приз World Press Photo в категории «Общие новости»
Иконы, цветы, бутылки с водой, еда и свечи на окнах спортзала
Фото: Джеймс Хилл
«В первый раз я приехал в Беслан поздно вечером 3 сентября, уже после штурма школы. На следующий день я начал ездить фотографировать по разным местам, в том числе по моргам. В морге во Владикавказе было столько трупов, что их оставляли во дворе, в пластмассовых ящиках, или просто на земле, под полиэтиленом. И там были родители, которые искали своих детей и не знали, хотят они их найти или наоборот,— они еще надеялись, что кто-то из пропавших выжил. Это было страшно, но у меня нет ощущения, что те снимки рассказывают что-то новое о трагедии, помимо того, что снимали другие фотографы».
Фотографии без вести пропавших на стене у входа в школу
Фото: Джеймс Хилл
«Фотографии, которые сейчас выставлены в Сахаровском центре, были сделаны в мой второй приезд, это попытка дать другой взгляд на Беслан, показать насилие, не показывая раненых и убитых. Я тогда уехал на несколько дней и вернулся 15 сентября, когда в городе начался учебный год и почти не осталось корреспондентов. Я снимал, как люди стараются жить дальше. Я думал, что жители города захотят просто разрушить школу №1, но на самом деле они ходили туда, приносили воду, печенье, конфеты — было ощущение, что они с самого начала стали, если можно так сказать, смотреть своей памяти в глаза — и так хотели преодолеть трагедию, перебить эту тоску. Им физически необходимо было туда приходить, потому что они не могли словами объяснить, что они чувствовали, и хотели просто как-нибудь что-нибудь делать».
Бутылки воды и печенье, оставленные в спортзале в память об убитых
Фото: Джеймс Хилл
«Фотографии получились очень тихими, это серия, которая не столько показывает подробности, сколько заставляет людей думать об этой трагедии, работать, смотря на эти снимки. Я был военным корреспондентом в Афганистане, Ираке, Чечне, Югославии и так далее, но для меня как для фотографа Беслан всегда был самым тяжелым переживанием. Даже когда я просто ходил по городу, мне казалось, что в тишине слышны крики, и страшно было представить, каково жителям города. Если на войне есть какие-то законы — не убивать детей, не убивать женщин,— то в Беслане этот предел был перейден. Люди там чувствовали, что они не просто потеряли детей, а потеряли веру в человечество. И я пытался это передать через фотографии».