Три самых гламурных европейских кинофестиваля — Венецианский, Каннский и Римский — близки друг к другу и по географии, и по времени. "Огонек" решил приглядеться: как в таких обстоятельствах они делят рынок и зрителя?
Фото: Reuters
Как известно, Каннский кинофестиваль был придуман в 1939 году из-за того, что прогрессивные кинематографисты отказались ездить на придуманную Муссолини Венецианскую мостру (дословно — выставку.— "О"). Разрыв напрашивался: в 1938-м Кубок Муссолини (так тогда называли "Золотого льва", главную награду Венецианского фестиваля.— "О") поделили Лени Риффеншатль (фильм "Олимпия") и Муссолини-младший (сын дуче Витторио снял "Пилота Лучано Сера").
Как бы то ни было, но с тех пор открывающий летний киносезон фестиваль на Французской Ривьере (на новорусском — Лазурка) и закрывающий его киносмотр на итальянском острове Лидо негласно, а порой и открыто соревнуются между собой. С 2006-го конкуренция стала еще плотнее — с подачи завзятого киномана и в ту пору мэра Вечного города Вальтера Велтрони в спор включился еще один кинофестиваль, Римский, у руля которого встал многолетний директор венецианского конкурента Марко Мюллер. Казалось, трем фестивалям точно не хватит места под солнцем, но они потеснились и выжили. Как же они делят между собой ленты и публику?
Канн. Особый взгляд
Сколько бы Каннский фестиваль ни ругали на публике, большинство профессионалов от киноиндустрии главным киносмотром Европы назовут именно его. Канн держит марку уже потому, что в наш склонный к дилетантизму и интерактивной показухе век остается мероприятием сугубо профессиональным. Начать с того, что представленные в Канне ленты оценивает исключительно профессиональное жюри (разбавить вердикт волеизъявлением публики, как делают на римском кинофоруме, никому и в голову не приходит), а также работники киноиндустрии и профессиональные журналисты. Кстати, последним двум категориям, в отличие от итальянских фестивалей, и достается львиная доля приглашений и билетов. Каннское кино действительно не для всех, о чем элегантно напоминают обязательные на поздних показах вечерние туалеты. Это, впрочем, не мешает активно работать по ходу фестиваля и кинорынку, который запускает в оборот показанные на Круазетт ленты как горячие пирожки (ничего подобного нет ни в Венеции, ни в Риме).
Независимость организаторов фестиваля от широкой публики, подчеркивают критики, имеет и обратную сторону: фестиваль обрастает любимчиками и постоянными участниками. Одним из них долгое время был Ларс фон Триер, поставлявший в Канн не только продвинутое кино, но и скандалы, также вполне резонансные. Кульминация пришлась на минувший год: после того как именитый швед высказал симпатии к фашизму и ему объявили бойкот, он и сам ввел санкции против Канна. Результат вполне рыночный: полная версия его "Нимфоманки" оказалась во внеконкурсной программе Венецианского фестиваля.
Многие уверены: Канн проигрывает Венеции из-за сроков проведения. Дело в том, что большинство фильмов, которым суждено бороться за главный в мире киноприз, голливудский "Оскар", к маю еще не готовы, стало быть, каннское жюри разглядеть кандидатов в оскароносцы не в силах. Любопытно, что поначалу Каннский фестиваль проводился в августе, как и Венецианский. Но в 1952 году его перенесли на май, как утверждают, по просьбе трудящихся туристической отрасли...
А особенно неудачно "майский фактор" сработал против Канна в этом году. Тягаться с выборами в Европарламент (они прошли с 22 по 25 мая 2014-го) посреди кризиса не смогли даже ньюсмейкеры самого политизированного кинофорума Старого Света. Не спасло и то, что подведение итогов фестиваля перенесли на день раньше, чтобы не совпадало с ажиотажем подсчета голосов на выборах.
Венеция осенью
Впрочем, по части скандалов и Венеция марку держит. Так, на прошлогоднем фестивале знаменитого Бернардо Бертолуччи, присудившего главный приз "Золотого льва" итальянской документалке "Сакро Гра", только что помидорами не закидали. Пресса писала, что классик своим решением убил "старую сеньору" — так в Италии называют Венецианскую мостру за почтенный возраст: как-никак 82 года в этом году. И хотя сами организаторы дают фестивалю "только" 71 год (он, мол, прерывался во время войны), для омоложения этих итальянских штучек недостаточно.
Посему в целях показательной модернизации в этом сезоне во главе жюри фестиваля впервые решено поставить не режиссера, а музыканта. Получивший этот пост француз Александр Депла известен саундтреками к таким хитам, как "Гарри Поттер", "Годзилла" и "Король говорит", да и в кинопремиях, похоже, толк знает (музыка Депла шесть раз номинировалась на "Оскар"). Но каких революций ждать от него, пока непонятно. Больше того, слова Депла о том, что он сформировался на итальянском кинематографе, уже прочитали как намерение дать фору лентам страны-хозяйки. Достаточно ли этого, чтобы удивить?
Впрочем, директор мостры Альберто Барбера вопрос так не ставит. Он подчеркивает, что миссия мостры как раз в сопротивлении "кассовым тенденциям, которые правят нынешним миром кино, и что именно этими принципами руководствовались организаторы при отборе лент". Это не помешало поставить на открытие в этом году полный спецэффектов фильм "Человек-птица" Алехандро Гонсалеса Иньярриту о том, как стареющий актер, игравший супермена, сталкивается с рутиной повседневности.
Вообще, Венецианский кинофестиваль — осенний, и он изо всех сил старается использовать временную близость к "Оскару" (премию Американской академии киноискусства вручают в марте). Чтобы не пропустить потенциальных оскароносцев, на Лидо традиционно очень внимательны к американскому кино. Этот год не исключение: фильмов made in USA не меньше, чем итальянских, как в общей фестивальной программе, так и в конкурсной, где обе страны выставили по четыре ленты.
Тем не менее, отвечая на вопрос "Огонька" о самом интригующем фильме фестиваля, Барбера назвал ленту шведского режиссера Роя Андерссона со сложным названием "Голубь сидел на ветке, размышляя о жизни". При этом директор Венецианского кинофестиваля не скрывал особой гордости в связи с тем, что такой завсегдатай Канна, как Андерссон, на этот раз выбрал для премьеры Венецию. Да и Ларса фон Триера (пусть его "Нимфоманка" в полной версии, по сути, и дежавю) на Лидо удалось заманить после перерыва лет в десять.
Рим не в праздник
Что касается Римского фестиваля, то изначально в 2006 году он был задуман как "кинопраздник", что подразумевало и премьерность, и широкое участие зрителей. Однако уже через два года (когда придумавший это кинособытие и привлекший спонсоров Вальтер Велтрони расстался с креслом мэра Рима) фестиваль стал сдавать позиции. При мэре Алеманно фестиваль был на грани того, чтобы и вовсе утратить международный статус, но тут и возник лишившийся поста директора Венецианского фестиваля Марко Мюллер.
Впрочем, без спонсорской помощи раскрутить фестиваль трудно даже такому опытному менеджеру, как Мюллер. В этом году, например, Римский кинофестиваль обставил мостру только тем, что созвал пресс-конференцию по поводу своего открытия раньше коллег из Венеции и передвинул сроки проведения вплотную к венецианским. Марко Мюллера надолго не хватило: устав бороться с бюджетом, он объявил уже прошлогодний фестиваль "просто праздником" для зрителей. После чего показал мировую премьеру Алексея Германа "Трудно быть богом". Увы, даже это не пошло на пользу фестивалю. Настроенная на праздник римская публика переварить сложную ленту была не в состоянии, а журналистского корпуса, равного Венецианскому, который мог бы сделать фильму большую прессу, в Риме попросту не нашлось.
В этом году фестиваль убрал слово праздник из названия: какой уж тут праздник, когда бюджет трещит по швам? Серьезным конкурсом это мероприятие тоже не назовешь, так как профессионального жюри у фестиваля не будет. Как объявил Марко Мюллер, отныне "Марка Аврелия" будет присуждать публика. И тут даже не хочется шутить насчет того, что Рим обошел Венецию, поставившую во главе жюри композитора. Впрочем, некоторые утверждают, что от профессионального жюри отказались по причине недовольства со стороны спонсоров. Дело в том, что в 2012 году "Марка Аврелия" получила "сомнительная", как говорят в таких случаях, лента Ларри Кларка "Девушка из Марфы", а на следующий год сам "сомнительный" Ларри Кларк оказался во главе жюри.
Жаль, если римский праздник и впрямь завершается так невесело — на нем хорошо приживались ростки российского кино. После победы еще на первом фестивале ленты Кирилла Серебренникова "Изображая жертву" в Риме горячо принимали фильмы Ивана Вырыпаева, Киры Муратовой, Алексея Федорченко, Ренаты Литвиновой. Одно время речь даже шла о создании в итальянской столице рынка российского кино.