 |
"Практический путеводитель по Финляндии", изданный в Одессе в 1908 году, предупреждает русского путешественника, вознамерившегося посетить эту северную провинцию империи: "Нужно иметь в виду, что личность каждого здесь, как в свободной стране, уважается очень высоко, и поэтому всякое невежливое обращение или грубость, хотя бы и неумышленная, принимается за личное оскорбление".
"Как в свободной стране" — пожалуй, именно это сравнение наиболее точно отражало положение Финляндии. И не только сто лет назад, когда Великое княжество входило в состав России, но и на протяжении большей части ХХ века, когда Финляндия была вынуждена маневрировать между противостоящими блоками Востока и Запада. Лишь в последние годы Суоми смогла окончательно отбросить словечко "как", превратившись в действительно свободную страну, которой больше не нужно постоянно оглядываться на грозного соседа. Скептики, правда, говорят, что зависимость от Москвы сменилась куда более жесткой зависимостью от европейского супергосударства со столицей в Брюсселе. Но финнов, шесть лет назад проголосовавших за вступление в ЕС, это не смущает.
Сегодня трудно себе представить, что еще в 1987 году в Хельсинки до хрипоты спорили о том, может ли страна вступить в Совет Европы (Финляндия была единственным из демократических государств Старого Света, не входившим в эту организацию, исполняющую в основном правозащитные функции), опасаясь, что это вызовет недовольство СССР, без одобрения которого финское руководство на протяжении полувека не принимало ни одного принципиального решения.
 |
Казалось, Финляндия, бывшая окраина Российской империи, воевавшая к тому же на стороне Гитлера во второй мировой войне, была обречена на то, чтобы превратиться в "народную демократию". Можно лишь гадать, почему Сталин решил не преобразовывать Финляндию по модели Польши или Венгрии. То ли этому способствовали дипломатические таланты президента Юхо Кусти Паасикиви и бывшего тогда министром юстиции Урхо Калева Кекконена, которым в 1948 году удалось убедить Сталина, что их страна может стать другом СССР и без политических перемен, то ли Сталин действительно, как писали потом финские историки, втайне восхищался полководческим талантом маршала Маннергейма и решил пощадить его родину. Так или иначе, но Финляндия не стала в полном смысле сателлитом Москвы, хотя и вынуждена была десятилетиями сверять свои политические часы с кремлевскими курантами. Западные политологи даже ввели в оборот термин "финляндизация" — вовлечение в советскую сферу влияния при формальном сохранении независимости.
Так, Хельсинки был вынужден отказаться от предложения США распространить на пострадавшую от войны Финляндию действие "плана Маршалла" по восстановлению разрушенной Европы. В 1956 году Финляндия отказалась осудить советское вторжение в Венгрию. А Кекконена, бессменного главу государства на протяжении 26 лет (1956-1982), часто обвиняли в том, что он чрезмерно заискивал перед Москвой, и даже подозревали в связях с КГБ.
Идя на постоянные уступки Москве, финское руководство планомерно добивалось своих целей. В 1948 году страна сохранила независимость, в 1956-м советские войска полностью покинули ее территорию (СССР отказался от военной базы Порккала). За лояльность Финляндия получила уникальный торговый статус: в рамках системы межгосударственной торговли финские промтовары обменивались на советские энергоносители, что открыло для финских предпринимателей рынок сбыта, где у них не было конкурентов.
Даже военные репарации — а Финляндия была единственной европейской страной, которая полностью выплатила приходившиеся на ее долю $226,5 млн,— пошли ей на пользу. СССР настаивал на выплате их продукцией машиностроения, и это заставило финнов форсировать развитие тяжелой промышленности (в частности, судостроения), ставшей затем основой финской экономики.
Финны всегда ухитрялись извлекать выгоду из самых неблагоприятных обстоятельств. Так, находясь под властью "дикой" России в XIX веке, они сумели добиться того, чего у них не было на протяжении семи веков "цивилизованного" шведского владычества,— законного статуса своего языка, автономии, органов самоуправления, собственной валюты.
Крушение СССР больно ударило по Финляндии. К концу 80-х годов доля СССР во внешней торговле превышала 26%, а уже в начале 90-х на бывшие советские республики приходилось менее 7%. Потеря главного торгового партнера совпала с общим кризисом в Европе, в результате чего экономика страны пережила спад, который даже сравнивали с Великой депрессией 30-х годов. Народ, привыкший к высокому уровню благосостояния и социальным гарантиям, столкнулся со своеобразной шоковой терапией.
Шок пошел на пользу. В новое столетие страна вступает с уверенностью в своих силах. К традиционным отраслям промышленности добавились новые. Символы сегодняшней Финляндии — крупнейший производитель мобильных телефонов в Европе компания Nokia и гроза Microsoft — программист Линус Торвальдс, автор операционной системы Linux. Финляндия — один из мировых лидеров по числу пользователей Интернета. Предметом особой гордости финнов является то, что они выполнили "критерии конвергенции" — довольно жесткие финансово-экономические условия присоединения к единой европейской валюте — и попали в группу стран, где уже с января будущего года евро заменит национальные деньги.
Сегодня финское общество исповедует общеевропейские ценности. Века зависимости от тех, кто сильнее, научили прагматичный народ одному: пользу можно извлечь из любой ситуации. А вместо того, чтобы бороться с обстоятельствами, лучше поставить их себе на службу. И видеть в экономической глобализации и европейской интеграции не угрозу национальной самобытности, а способ заявить о себе на мировой арене.
ФЕДОР САШИН
Общие сведения
Площадь — 338 тыс. кв. км. Население — 5,15 млн человек. Столица — Хельсинки (502 тыс. человек, с пригородами — 784 тыс.). Государственный строй — республика. Глава государства — президент (с февраля 2000 г.— Тарья Халонен). Денежная единица — финская марка ($1 = FIM6,4). Административное деление — 6 ляни (губерний). Государственный язык — финский и шведский (на финском говорят 93% населения, на шведском — 6%).
Чего вам не хватает в России?
Матти Посио, корреспондент газеты Aamulehti:
— Спокойствия и меры. Тут все крайность — любовь, дружба, ненависть. Русские умеют радоваться и грустить, не скрывая своих чувств от других.
Тиина Йокенен, исполнительный секретарь фирмы Kimberjek:
— Хороших супермаркетов.
Рене Нюберг, посол Финляндии в России:
— Я бы отметил, чего у вас в избытке. Например, слишком много ведомств отвечает за пропуск через границу. На границе разумнее оставить пограничников и таможенников, а автоинспекцию, санитарную и ветеринарную службы отодвинуть.
Эско Кумпулайнен, менеджер по работе с корпоративными клиентами компании Finnair:
— В России есть проблема законов и их интерпретации. Например, меня несколько раз останавливали за рулем за нарушения, которых я не совершал.
Юси Туйску, директор торгового центра Stockmann:
— Раньше не хватало хороших кафе и спортзалов. Сейчас и кафе появились, и цены в спортзалах стали приемлемыми.
Якко Куоппала, генеральный директор концерна Electrolux:
— Мне не хватает сауны. В Финляндии я посещал сауну каждый вечер, здесь такой возможности нет.
Олли Похъянвирта, генеральный директор фирмы ETL Law Offices Ltd:
— Хорошего телевидения и кинотеатров, в которых можно смотреть фильмы без дубляжа, с бегущей строкой перевода. Летом не хватает чистого озера или речки.
Матти Мякки, генеральный директор концерна Nokia:
— Я с Россией работаю 20 лет и могу сказать, что мне всего хватает — и для личной жизни, и для работы.
Что бы вы позаимствовали у финнов?
Иван Рыбкин, председатель Социалистической партии России:
— Я особенно ценю финскую обстоятельность, неспешность и успех. Финляндия когда-то была окраиной России, а сейчас стала преуспевающей страной. И я очень рад за финнов, которые не пожелали жить в Российской империи — иначе сейчас мы бы им не завидовали.
Владимир Булгак, председатель совета директоров группы компаний "Коминком-Комбеллга":
— Я бы позаимствовал у них хорошую электронику. Финны вообще прекрасные предприниматели, умеющие грамотно распределить потенциал.
Андрей Нечаев, генеральный директор Российской финансовой корпорации:
— Мне импонирует отсутствие имперских амбиций. И еще: в Финляндии климат, как у нас, но хорошие дороги и машины, нормальное энергосбережение, приличное сельское хозяйство.
Александр Таранцев, президент группы компаний "Русское золото":
— Практицизм. "Горячие финские парни" — практики до мозга костей, благодаря чему бывший "приют убогого чухонца" раз в десять опередил по уровню жизни Россию. Это убедительный пример ущербности социалистической экономики.
Лев Вайнберг, президент международного инвестиционного объединения "Солев":
— Для меня финны — те же русские. Это страна, куда переехали наши мужики с Урала. Здоровые уральские ребята, которые поменяли баню на сауну, но все равно заканчивают банный моцион прорубью.
Игорь Сагирян, генеральный директор инвестиционной компании "Ренессанс Капитал":
— Умение добиваться поставленных целей. Бывшая отсталая провинция царской России очень ярко показала нам преимущества нормально организованной рыночной экономики.
 |