Вышедший в 2006 году первый сингл британской группы Wild Beasts назывался «Brave Bulging Buoyant Clairvoyants» и, под стать своему заглавию, был блестящим примером эксцентричной поп-музыки высшего сорта — так могла бы звучать группа Sparks, открой она для себя в начале восьмидесятых постпанк. Первый альбом Wild Beasts был уже похуже, но все равно носил на себе печать типично британских непредсказуемости и чудачества. В сущности, сумасбродство и было тем, что отличало квартет от десятка схожих группа с гитарами,— и словно не понимая этого, Wild Beasts на двух последующих пластинках, «Two Dancers» и «Smother», до последней молекулы вытравили из себя любые намеки на шалости. Их музыка теперь звучит ужасно взросло, в интервью они рассказывают про влияние Стива Райха на свои песни, в их интонациях сейчас больше истеричности, чем было раньше, а от былого остался разве что фальцет вокалиста Хейдена Торпа. Две самые заметные песни их нового периода — «Hooting & Howling» и «We Still Got the Taste Dancin’ on Our Tongues» — гораздо больше похоже на Franz Ferdinand, чем на Sparks. Поразительно, но именно «Two Dancers» и «Smother» обеспечили Wild Beasts основной критический и слушательский капитал. Оно и неудивительно: те, кто пишет про инди-музыку, обычно ценят мнимое «взросление» выше любой эксцентричности, а те, кто ее обычно слушает, куда более падки на драму, чем на иронию.
«Шестнадцать тонн», 5 декабря, 20.00