Свершилось! 19 июня обозреватель Ъ ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО перешла из разряда лиц без определенного места жительства, в просторечии именуемых бомжами, в разряд граждан, находящихся в городе Москве на законном основании. Для того чтобы иметь возможность умиленно поглядывать на штамп с заветной надписью "Москва, 29-е отделение милиции 4-го РУВД УВД ЦАО, зарегистрирован по адресу..." (конечно, прописка нужна не только и не столько для этого — в частности, 20 июня Вероника смогла наконец подать заявление в ЗАГС о регистрации брака, с чем мы ее и поздравляем), потребовался год хождений по кабинетам и судам, завершившихся в конце концов 4 апреля победой в Конституционном суде России. Не прошло и... двух с половиной месяцев, как Москва выполнила его решение. Впрочем, как следует из материала нашего обозревателя, благосклонность городских властей коснулась только лично ее. С остальных граждан России, желающих зарегистрироваться в Москве, московские власти все так же требуют денег — теперь уже 38 миллионов рублей.
Читатели, следящие за "прописочной" кампанией Ъ с самого начала — со статьи "Как наш обозреватель за пропиской ходил", знают, что после битвы в Конституционном суде означенному обозревателю пришлось выиграть еще и процесс в Московском городском суде, отменившем решение Замоскворецкого районного суда и обязавшем Паспортное управление ГУВД Москвы "зарегистрировать Куцылло Веронику Иосифовну по месту жительства: Москва, Посланников переулок, дом ..., кв. ... , с уплатой госпошлины". Дело в том, что решение КС не отменяет решения судов общей юрисдикции, к коим относится Замоскворецкий, отказавший 5 марта "г-ке Куцылло" в удовлетворении жалобы на действия ПУ ГУВД. Как уже писал Ъ, коллегия Мосгорсуда заседала 26 апреля. "Гр-ка Куцылло" в этот момент вместе с президентом России Борисом Ельциным вслушивалась в китайскую речь в Шанхае. Вернувшись, я узнала, что технология официального получения определения такова: от коллегии оно поступает в канцелярию Мосгорсуда, оттуда — в канцелярию того суда, решение которого оспаривалось. То есть Замоскворецкого. И только там получается и заверяется копия, радостно помахивая которой можно идти в Паспортное управление. К 14 мая в канцелярию районного суда ничего не поступило. И тогда мы с Андреем (напомню — это тот, за кого я из-за отсутствия прописки не могла выйти замуж) поехали в Паспортное управление. Надо было пройти то, что проходят сейчас все люди, обратившиеся за регистрацией после 4 апреля.
Про очередь, занимаемую с 6 утра, Ъ уже писал. Как люди опытные, мы были в ней вторыми и в 10.15 уже попали на прием. Поскольку инспектор Головко (к сожалению, имя ее осталось истории неизвестным) резко воспротивилась присутствию свидетеля (и включенному диктофону тоже), приходится передавать основной смысл беседы по памяти. Первое следствие решения КС от 4 апреля: ПУ ГУВД никому теперь не отказывает. То есть письменного отказа здесь не добьешься — чтобы по судам было ходить не с чем. Все документы от граждан, не имеющих прописки в Москве, но желающих зарегистрироваться на собственную жилплощадь, принимаются и отправляются в комиссию по вопросам регистрации при правительстве Москвы. Что она там с ними собирается делать, не знает никто. Но делать будет долго — скорее всего, до тех пор, пока Мосгордума не примет новые положения в закон г. Москвы "О сборе на компенсацию затрат..." взамен признанных не соответствующими Конституции (Юрий Лужков в конце апреля поручил своим службам разработать изменения в закон и внести их в Мосгордуму к 1 июня 1996 года, однако, по полученной Ъ в городской думе информации, пока ничего подобного туда не поступало).
Судя по происходящему в ПУ, до тех пор пока закон не будет изменен, ни одного из подавших после 4 апреля (и до) заявления о регистрации не зарегистрируют. Впрочем, не совсем так. Спустя полтора месяца после решения КС в присутствии автора инспектор говорила даме, пришедшей в ПУ в первый раз: "По закону Москвы, вы должны заплатить 500 минимальных заработных плат". Проконсультировавшись с г-жой Головко, я узнала, что решение КС для ПУ не есть руководство к действию. Даже в отношении упомянутых в нем лиц. Руководство к действию — распоряжение непосредственного начальства. А в соответствии с ним посетитель должен написать заявление о том, уплатит он этот сбор или нет. И еще конкретнее: если посетитель сегодня заплатит 500 минимальных зарплат, то дело не будет отослано в комиссию, а ПУ посетителю выдаст разрешение на регистрацию (желающие могут сами умножить 500 на 75 900 рублей — нынешнюю минимальную заработную плату).
Из всего этого можно сделать лишь один вывод: ПУ не исполняет решения КС. Винить старшего лейтенанта милиции Головко, наверное, не за что. Ей можно только посочувствовать — работка не из приятных: ругань да слезы посетителей. Но фразы типа "Милиция борется с преступностью, до только всякие конституционные суды ей в этом мешают!" резали и режут уши моего правосознания...
Естественно, что никаких документов ни в какую комиссию мы сдавать не стали. А просто съездили в Мосгорсуд и добились того, чтобы определение коллегии было передано в канцелярию. А потом — чтобы оно было заверено в районном суде. Благодаря тому что нормальные люди встречаются в любом месте, мы затратили на это всего три дня. Что в очередной раз убеждает (прошу прощения за пафос): нельзя сидеть и ждать, пока чиновники поумнеют или хотя бы научатся профессионально работать. Надо всегда пытаться что-то делать самому. Потому что в результате иногда что-то получается.
В ПУ, куда мы приехали вновь уже с определением, эту мою убежденность попробовали опровергнуть. Инспектор, на этот раз другая, сначала растерялась, но вскоре оправилась и побежала к начальнику 2-го отдела ПУ Николаю Колпакову советоваться. Вернулась она с резолюцией: "Бабичева. Подготовить материал". Более или менее вразумительного ответа на вопрос, что означает эта загадочная надпись, получить не удалось. Пришлось идти за разъяснениями к автору резолюции.
Товарищ Колпаков, надо прямо сказать, принял нас неласково. Но все же объяснил, что "Бабичева" — это 3-й отдел ПУ, который "подготовит материал" для направления на комиссию по вопросам регистрации при правительстве, которая в течение месяца "будет решать". Мы осторожно заметили, что комиссии, собственно, незачем тратить время и что-то решать, поскольку в тексте ясно написано — "обязать Паспортное управление зарегистрировать... с уплатой госпошлины".
— Хе, — сказал товарищ Колпаков. — Это надо еще установить, правильное это решение суда или нет. Вот они написали: с уплатой госпошлины. А какой госпошлины?!
Видимо, товарищ Колпаков опасался, что Мосгорсуд имел в виду госпошлину за регистрацию брака или автомашины. Ссылки на то, что в мотивировочной части определения коллегии Мосгорсуда четко описывается, о чем именно идет речь (за регистрацию граждан по месту жительства в соответствии с законом РФ "О государственной пошлине" взимается 1% от минимальной зарплаты, сейчас это 759 рублей), товарища Колпакова не смягчили. Он закончил разговор по-военному:
— Я вам все сказал. Вы свободны!
Освободившись от товарища Колпакова, мы сдали дело в канцелярию, наметив в перерыве между моими "президентскими" командировками выписать в суде исполнительный лист и в следующий раз наведаться в ПУ в сопровождении судебного исполнителя. Но вернувшись (кажется, из Омска), я из любви к порядку позвонила в канцелярию ПУ и узнала, что 20 мая "дело Куцылло" вместе с решением Мосгорсуда было отправлено в отделение милиции "для исполнения".
"Гип-гип-ура! — решила я. — Похоже, ПУ не рискует связываться с Мосгорсудом — все-таки это для них как-то ближе и понятнее, чем КС". Радость немного омрачало то, что, по недоступным для моего понимания причинам, пересылка документов из Центрального административного округа в Центральный административный округ Москвы занимает, по словам как работников канцелярии, так и начальника моего паспортного стола капитана милиции Владимира Кузнецова, 10-14 дней. Мы честно стали ждать. Через 10 дней мое утро начиналось со звонка Кузнецову. "Нет, пока ничего нет".
Через 14 дней голос капитана стал звучать устало, через 20 — безнадежно. И я поехала в ПУ. Полковник милиции Михаил Серов, начальник ПУ, для сотрудников управления был на редкость сдержан (чего не скажешь о его секретарше, которая, встретив меня в коридоре, с нескрываемой ненавистью сказала: "Я знаю. Вы — Куцылло! Ну чего вам еще от нас надо?!"). Серов немедленно развил бурную деятельность, позвонив несчастному Кузнецову (с которым мы в очередной раз общались получасом раньше). Он потребовал от Кузнецова позвонить в Бауманское РУВД, где разрешения на регистрацию тоже не оказалось, и пообещал взять дело "под свой контроль".
Не знаю, чей контроль подействовал на дальнейшее развитие событий — серовский или наш. Покинув Серова, я по телефону проследила путь нашей бумажки: из ПУ она попала на Петровку, оттуда — в УВД Центрального округа, потом направилась в 29-е отделение опять же через фельдсвязь на Петровке. Там (на Петровке) она и осела 27 мая по невыясненным причинам. Наверное, мы никогда не узнаем, что это было — обычная ли чиновничья волокита (подписывая мне разрешение на регистрацию 15 июня, Владимир Кузнецов сказал, что в его практике документ путешествовал столь долго впервые) или продуманная месть за проигранное в КС дело...
15-го же я получила в жэке у милейшей паспортистки Нади, следящей за кампанией с момента моего первого обращения за регистрацией (то есть уже больше года), справку "паспорт на прописке", которая позволила мне принять участие в выборах президента России и мэра города, в котором я живу в общей сложности 10 лет. Моему будущему мужу, российскому гражданину, живущему в Москве 7 лет, этого сделать не удалось, как и очень многим знакомым и незнакомым мне людям. Остается надежда, что ко второму туру Андрей сможет получить хотя бы такую же справку...
P. S. Приятно праздновать победу. Приятно принимать поздравления от друзей. Вот только телефон в редакции продолжает звонить: "Можно Веронику Куцылло? Мы по поводу прописки..." Вчера позвонила целая семья: Михаил и Елена Лукьяновы (их семилетняя дочь Аня в разговоре участия не принимала). Лукьяновы приехали в Москву из Владимирской области летом 1994 года по обмену. Их было больше, чем выезжавших, а потому, помурыжив семью без ответа несколько месяцев, московские власти в конце концов предложили заплатить за прописку пресловутый сбор. Лукьяновы оказались людьми новой формации и подали в Тверской суд, в котором и выиграли дело в декабре 1995 года. Решение суда было однозначным: "Отменить решение комиссии по прописке при правительстве Москвы от 8 февраля 1995 года об отказе в прописке... и обязать комиссию принять меры к прописке... на жилую площадь... Паспортному управлению ГУВД Москвы исполнить решение". С тех пор прошло полгода. Решение суда не исполнено по сей день.
...Первый тур выборов показал, что Россия движется в сторону правового цивилизованного государства. Отношение московских властей к решению Конституционного суда о прописке, к сожалению, говорит о том, что Москва в этом направлении двигаться не желает.