Заканчивающийся завтра Кубок Кремля — юбилейный, десятый по счету. Это даже вынесено в эмблему турнира. Однако помимо того, что происходит на кортах, есть еще и околоспортивная жизнь. За эти десять лет Кубок Кремля прошел путь от провинциального турнира до одного из ведущих, входящих в двадцатку крупнейших (а женская его часть вообще входит в высший разряд). О том, как менялась жизнь турнира за эти десять лет, чем он был в полуголодной Москве 1990 года и чем стал сейчас, рассказывает РОМАН Ъ-КОСТИКОВ.
Ноябрь 1990 года. В Москве очереди и продуктовые карточки, серость и снег. И вот в "Олимпийском" открывается теннисный турнир мирового класса. Вокруг него течет своя, совершенно западная по форме жизнь со всеми обязательными чертами: деликатесными ресторанами, валютными магазинами и барами. И хотя ведущие теннисисты отказываются ехать в столицу СССР, турнир все-таки проходит успешно. И инспекторы Ассоциации теннисистов-профессионалов ставят ему оценку "отлично". Это и неудивительно: в турнир вложены огромные деньги, сервис, инфраструктура и менеджмент доведены до мирового уровня. И лучшее тому свидетельство — ресторан VIP, который должен быть на любом турнире серии АТР. Туда могут быть допущены только обладатели специальных приглашений. Причем система допуска невиданная: при входе приглашение сдается швейцару, он ставит штампик невидимыми чернилами на правую руку — и можно идти принимать пищу. Если при проверке специальным прибором штампика на руке не окажется, то не только обслуживать не станут, но и попросят удалиться. Питание в ресторане, за которое платят спонсоры, обходится им примерно в $500 в неделю на человека.
Ресторан рассчитан на 200 посещений в день. Но в первый год существования турнира за день здесь бесплатно кормили больше тысячи человек. Шли все: и бандиты, и журналисты, и члены правительства. И если первым и вторым отказать было в общем-то можно (довольно часто возникали конфликты с охраной), то высокопоставленных особ остановить не решился никто. Правда, через три года проблема разрешилась сама собой — на турнир уже не рвались, чтобы посмотреть на "западную жизнь", поэтому поток гостей изрядно поредел.
В 1990-м детей заманивали на мировой теннис экзотически: дочь Валентина Юмашева, например, шла на Кубок Кремля только после слов: "Поля, пойдем на теннис, там бананы дают".
Давалось это изобилие очень трудно. Все, вплоть до туалетной бумаги, закупалось за границей. И все, по словам Шамиля Тарпищева, разворовывалось. Крали все: и полотенца, и футболки, и продукты, и напитки, и теннисные мячи, и даже туалетную бумагу. "Конечно, крадут и сегодня,— говорит Тарпищев,— но не в таких масштабах".
Именитых гостей в первые годы приходилось буквально заманивать. Среди них были легенда мирового тенниса Бьерн Борг и родной брат американского президента Джонатан Буш. Именно на Кубке Кремля Борг официально простился с большим спортом. Причем сделал это не очень красиво — проиграв нашему Александру Волкову, он в тот же день улетел из Москвы, ни с кем не попрощавшись.
А Буша пригласил премьер-министр Иван Силаев, поиграв с ним как-то в теннис в Штатах. В Москве Буш играл в паре с исполнительным директором Кубка Александром Вайнштейном против Силаева и директора Кубка Юджина Скотта, в прошлом профессионального теннисиста. Буш с Вайнштейном проигрывали, и тогда брат американского президента заявил партнеру: "Я, конечно, понимаю, что ты играешь против своего премьера, но не надо каждую вторую подачу посылать в сетку". А перед игрой заехавший за Бушем в "Метрополь" Вайнштейн застал его в холле отеля сидящим в пальто, ковбойской шляпе и с голыми ногами, обутыми в теннисные туфли.
С годами турнир раскручивали как могли. Почетным председателем оргкомитета стал сам Борис Ельцин. Он посещал каждый турнир вплоть до 1995 года. Кульминацией стало вручение кубка победителю Марку Россе самим президентом в 1993 году. Причем произошло это неожиданно для всех. Ельцин вместе с женой пришел на финал, где болел именно за швейцарца. И когда тот победил, организаторы попросили президента вручить кубок. Ельцин согласился. Для всех это стало неожиданностью. После награждения, вопреки ожиданиям, президент обошел центральный корт и, вспомнив Уимблдон, поздоровался за руку с каждым линейным судьей и мальчиками, подававшими мячи.
Вообще Ельцин охотно откликался на просьбы организаторов. В 1991 году по их просьбе он посетил стенд итальянской фирмы спортивной одежды Ellesse, которую представлял Поппи Винти. Когда Ельцин подошел, Поппи расшаркался и протянул ему небольшую коробочку. Охрана напряглась. Ельцин спросил, что там. "Часы",— ответил Поппи. Ни слова не говоря, президент снял с руки свои часы и подарил их ошарашенному итальянцу.
Усилия организаторов принесли плоды. Теннисисты стали ездить на турнир. И если в первые годы они побаивались выходить из гостиничных номеров, то потом это прошло. Они стали охотно ходить по музеям и на дискотеки, в ночные клубы. Особенно организаторам запомнился Горан Иванишевич, который после очередного ночного похода говорил, что таких женщин, как в Москве, нет нигде в мире. Эволюцию очень хорошо охарактеризовал Шамиль Тарпищев: "Раньше переводчики больше занимались не переводом, а фарцовкой и валютообменными операциями. Я лично знаю одного такого, который впарил американцу генеральскую шинель чуть не за $1500".
Все на Кубке стало на свои места. Жизнь вокруг постепенно подтянулась. Но вот VIP-персоны все реже стали посещать корты "Олимпийского". Президента сменил московский мэр. Мировому турниру пришлось придавать статус московского, благо футболист Лужков тоже играет в теннис. Москва пресытилась: в столице уже были и финалы Кубка Дэвиса, и полуфиналы Кубка федераций. Зал бывает забит только на финалах, да еще когда играют звезды — Кафельников, Беккер, Сафин. Но это обычное явление для всех турниров, где не воруют.