В Японии жаркая пора для репортеров. Но не потому, что ушел в отставку премьер-министр Ясуо Фукуда и в разгаре борьба за вакантное кресло главы кабинета, а потому, что самый почитаемый в стране национальный вид спорта—сумо—накрыл так называемый осетинский скандал.
РОКОВОЙ БУМАЖНИК
Все началось 18 августа, когда 20-летний сумоист Ваканохо (Молодой Феникс—Сослан Гаглоев из Северной Осетии) обронил на улице бумажник. Проблема заключалась не в том, что обронил, а в том, что улица была японской. Каждому японцу с пеленок привито трепетное отношение к чужой собственности, и для Молодого Феникса эта особенность японского воспитания оказалась роковой. Подобравшая бумажник японка, повинуясь инстинкту, отнесла находку в полицейский участок, где процедура вскрытия предмета с целью установления владельца принесла два результата: во-первых, произошла мгновенная идентификация хозяина бумажника по документам, в нем содержавшимся; во-вторых, была обнаружена чудноватой формы сигарета (слова «папироса» в современном японском нет, поэтому в протоколе упоминается «бэрамору», что подразумевает знакомый до боли «беломор») с подозрительным запахом. Экспертиза установила, что запах источали забитые в «бэрамору» 0,368 грамма марихуаны, и у полиции возникли резонные вопросы к их носителю, сопровожденные обыском по месту жительства. Для Ваканохо это обернулось большой бедой—во время обыска в его комнате нашли еще и трубку для курения с остатками марихуаны. Припертый к стенке вещдоками, Молодой Феникс запираться не стал: признал своим бумажник с начинкой, сообщил, что приобрел трубку на дискотеке в развлекательном токийском квартале Роппонги.
Попавшая в прессу новость о злоключениях Ваканохо вызвала грандиозный скандал. Вынужденная реагировать, Японская ассоциация сумо спешно провела среди борцов высших дивизионов выборочный экспресс-тест, который, о ужас, дал положительную реакцию на марихуану у еще двух сумоистов и тоже с российскими корнями: мечеными оказались братья Сослан и Батраз Бораздовы из североосетинского села Кадгарон, носящие в мире сумо звучные имена Рохо (Русский Феникс) и Хакуродзан (Белая Русская Гора). Последовавший клинический анализ подтвердил результаты экспресс-теста.
Новая порция компромата стала настоящим шоком для Японии: заговорили о том, что часть японской культурной традиции оказалась оскверненной…
ПЯТНА НА РЕПУТАЦИИ
Справедливости ради стоит отметить, что нынешний скандальный сюжет—далеко не первый в экзотическом и всегда закрытом для посторонних глаз мире сумо. Разного калибра неприятности стали множиться с тех пор, как на волне глобализации один из древнейших видов единоборства стал открытым для иностранцев, для которых святость и избранность сумоистского ритуала вовсе не очевидна.
Первая волна «пришельцев» в сумо была гавайской. Адаптировать под японский стандарт поведение кучерявых шоколадных гигантов с американскими паспортами было весьма непросто, но хозяева с этим справлялись, поскольку гавайский десант в Японии был не велик числом. Масштабной проблема стала в конце 90-х, когда иностранные силачи стали завозиться в сумоистские школы массовым порядком из разных уголков мира: сумо стало стремительно терять ореол исключительности, превращаясь из культурного феномена в рядовое спортивное шоу, участники которого усваивали правила схватки, но не правила жизни, что на самом деле для японцев в сумо важнее и весомее. Ситуация потребовала административного вмешательства: было принято решение ограничить число иностранцев в каждой из 53 школ сумо одним человеком, проведя жесткий отсев с упором на «поведенческие критерии».
Чистка состоялась, но арифметические сокращения не принесли желаемого качества—оставшиеся в высших дивизионах полсотни импортных борцов (из которых большинство составляют монголы) по-прежнему отчаянно далеки от культивируемой веками «философии сумо», хотя в реальном сумо обладают самыми высокими рейтингами. Именно монголы имеют сегодня два высших сумоистских титула (йокодзуна).
Национальная гордость была бы не столь уязвлена, если бы «приемные сыновья» вели себя так, как того требуют обычаи страны и код поведения сумоиста. Однако, к ужасу Ассоциации сумо и радости таблоидов, иноземцы демонстрируют иное. К примеру, один из ныне действующих йокодзуна Асасёрю (по японским представлениям, носитель этого титула должен быть не просто сильнейшим среди всех борцов, но и обладать соответствующим «рыцарским» достоинством, показывая пример выдержки, самообладания и благородства) за неподобающее поведение был несколько раз дисквалифицирован: он дрался в бане, выламывал зеркала у машины на парковке, пьянствовал и дебоширил, нарушал режим в веселых кварталах. А минувшим летом так и вовсе «кинул» саму Ассоциацию сумо: сославшись на болезнь, отказался участвовать в турне по стране и отправился в родную Монголию «на лечение», где был заснят телекамерами совершенно здоровым и играющим в футбол. За эту проделку Асасёрю отлучили от сумо на два турнира.
Похождения озорного йокодзуны, ставшие головной болью Ассоциации сумо, усугубились недавней трагедией—гибелью 17-летнего сумоиста в результате «наставничества» тренера и старших товарищей. Попросту говоря, парня забили до смерти коллеги, и это вызвало шквал публикаций в японских СМИ о том, что сумо серьезно поражено «дедовщиной» и «неуставными отношениями».
ПОД ГОРЯЧУЮ РУКУ
Наркотические новости от осетинских фениксов подоспели как раз на гребне этих публикаций и на фоне тягостных раздумий о состоянии дел в сугубо национальном виде спорта выглядели особенно рельефно. В этом смысле российским борцам фатально не повезло—они попали, что называется, под горячую руку возбужденной общественности, требовавшей положить предел безобразиям на сумоистской кухне.
Первым под оргвыводы попал вынужденный уйти в отставку председатель Ассоциации сумо Китаноуми, который во время прошлых скандалов неизменно выходил сухим из воды, спихивая всю ответственность на прямых наставников провинившихся сумоистов. В случае с россиянами сваливать оказалось не на кого—именно в его школе тренируется один из братьев Бораздовых—Хакуродзан, за нравственным воспитанием которого председатель, выходит, не уследил лично.
Досталось по полной и основным фигурантам: все три наших сумоиста уволены с пожизненной дисквалификацией. Окончательный ли это приговор, сказать трудно. Дело в том, что ответственность в отношении наркотиков в Японии предусматривается за их хранение и сбыт, и это дает шанс попавшимся только на анализах братьям Бораздовым побороться за честь и место в строю. Оба, кстати, напрочь отрицают свою вину. Рохо твердит о подлоге и заговоре, намереваясь отстаивать правоту через суд. Хакуродзан якобы намекнул о возможном обращении за помощью в российское посольство. Лишь самый молодой штрафник, Ваканохо, которого отпустили на свободу без возбуждения дела (объем найденной в его бумажнике марихуаны был минимальным, а в день, когда лукавый попутал ее купить, борец был еще несовершеннолетним по японским законам), публично покаялся и умоляет дать ему шанс искупить вину на сумоистской арене. Бойцам есть что терять помимо чести—заработок сумоиста уровня Рохо может составлять, по оценкам, около 20 тысяч долларов в месяц.
Чем закончится история, пока не ясно. Чистосердечное признание Ваканохо вызывает у публики гораздо больше понимания и сочувствия, чем упорство братьев Бораздовых. Хотя в целом японское общество категорически не приемлет наркотики, даже в форме баловства: в свое время из-за наркотического прошлого японскую визу не смог получить даже Марадона. Несомненно одно—сумо ждут суровые времена. Предстоит непростой процесс очищения и «возвращения к истокам».
Жаль, что гордость за наших сумоистов, спортивные успехи которых были впечатляющими, пришлось сменить на стыд. Тем более что требуемого сумо благородства в поступках ребятам не занимать. Братья Бораздовы, к примеру, заработанные на одном из турниров деньги, включая «премию за бойцовский дух», полученную Рохо, передали пострадавшим в Беслане. Их никто об этом не просил—просто иначе не могли…
Фото: DAVID GUTTENFELDEN/AP; JIJI PRESS/AFP/EAST-NEWS; FLICKR.COM; JIJI PRESS/AFP/EAST-NEWS